— Не боишься так ездить, Силач?
Силач усмехнулся, подмигнул ему в зеркальце заднего вида:
— Тулкун-ака, нам много есть сейчас чего бояться.
Тура легонько подтолкнул его в бок:
— Не отвлекайся, давай в управление.
Голубоватый свет фонарей едва прорывался сквозь деревья. Окна тоже были скрыты деревьями. В Мубеке, как и во всех южных городах, с заходом солнца темнело стремительно и неотвратимо. На Великой Транспортной развязке, созданной для мощного городского и транзитного потока машин, им встретилось только три-четыре автомобиля. Силач резко повернул направо и помчался через боковые улицы к управлению. Тура сказал:
— Сейчас поднимусь к генералу и сделаю официальное заявление. У него не будет выхода, пусть принимает решение.
Силач усмехнулся:
— Как сказал тебе Иноят-ходжа, всегда существуют два выхода.
— Я это знаю, — согласился Тура, — но если мне удастся застать в управлении Нарижняка, то я постараюсь сделать так, чтоб у Эргашева остался один выход.
У освещенного подъезда толпились люди, на стоянке было припарковано несколько оперативных машин. Тура выскочил из Автомотрисы и предупредил:
— Если меня через полчаса не будет, езжайте в Дарвазу сами, решайте по обстановке.
Силач спросил:
— Ты хорошо все продумал? Может быть, визит этот к начальству вовсе не обязательный?
— Обязательный! — уверенно сказал Тура. — Иначе нас завтра самих посадят как уголовников.
— Ну, давай! Ни пуха… — напутствовал Силач, и Тура побежал вверх по ступенькам лестницы.
В вестибюле была необычная для такого позднего времени суматоха, толчея, какое-то необъяснимое возбуждение. Люди носились во все стороны, и только хромой Халяф стоял неподвижно, как глиняный столб в пустыне. Тура подошел к нему, похлопал его по плечу, спросил:
— Как ты, жив?
Халяф медленно перевел на него глаза, будто видел его впервые, и медленно сказал:
— К сожалению, я еще жив, хотя, по-моему, это не имеет смысла.
Он смотрел куда-то мимо Туры, поверх его головы, будто там, за спиной его, в глубине зеленого аквариума видел нечто такое, о чем было страшно думать и совсем невозможно рассказать.
Тура обратил внимание, что несколько человек стоят около аквариума, ожесточенно жестикулируя. Он подошел ближе и в испуге отшатнулся — тропические рыбы всплыли к поверхности воды вверх животами, их плавники и хвосты висели грязными сморщенными тряпочками. Последняя, мучительно дыша, билась около толстого стекла. На поверхности воды плавали коричнево-черные комья какой-то кожуры.
— Что это? — спросил пораженный Тура Халяфа.
— Это кокнар. Наркотик. Слышал о таком? — сказал с болью и страданием Халяф.