– Да что вы, Александр Петрович. Какой суд!.. Я хотел по-отечески, келейно предупредить… Понимаете… Эти сведения…
– Это – просто скверные сплетни, ваше превосходительство… И на основании их ваше превосходительство делаете выговор… Прошу следствия.
Пармен Степанович сообразил, что сведения, полученные Бетси, в самом деле могут быть неверными. Дойдет до Берендеева… Скандал…
Адмирал совсем струсил. И почти заискивающе сказал:
– Ну, что вы, Александр Петрович. Ну, положим, погорячился… Так прошу, Александр Петрович, извинить…
«А ну тебя к черту!» – подумал Артемьев, взглядывая на испуганное лицо Трилистникова. И тотчас же поймал себя на малодушии и трусливости, когда сказал:
– Извольте. Я не подниму истории, ваше превосходительство!
– И отлично!.. К чему скандал? Прошу, Александр Петрович, забыть выговор… Я был введен в заблуждение… Понимаете ли… Его как бы не было! – говорил Трилистников, протягивая руку.
Он крикнул вестового и велел ему попросить капитана.
– Вот, Алексей Иваныч, и разъяснилось недоразумение с Александром Петровичем. Он вполне убедил меня, что у вас превосходный старший офицер…
С этими словами все они вышли наверх.
Снова команда и офицеры были во фронте. Снова адмирал «с шиком» благодарил «молодцов», благодарил капитана, старшего офицера и офицеров, и уехал на «Олег».
– Видно, не перебивали адмирала, Александр Петрович? – весело спрашивал капитан.
– Нет… И хороши эти сплетники, которые подслуживаются адмиральшам!
– А что?
Артемьев рассказал о выговоре адмирала.
Возмутился и Алексей Иванович. А все-таки обрадовался, что все так «благополучно окончилось».
– А, конечно, насплетничал Непобедный. Он первый сплетник при Марфе Посаднице. Еще вчера вечером ездил на «Олег». Значит, к адмиральше.
– Не сомневаюсь. Он и аллегорию разводил насчет меня в кают-компании. Хорош фрукт! Ну и нравы, Алексей Иваныч! – промолвил Артемьев.
Он чувствовал себя отвратительно.
В то же время адмиральша спрашивала мужа в его кабинете:
– Ну что, Парм?
– Разнес, Бетси.
– А он?
– Он… Он оправдывался. Говорил, что все сплетни…
– А ты?
– Ну, конечно…
– Что конечно?
– Оборвал…
– А он?
– Он… Он, Бетси, кажется, не так виноват…
– Это почему?
– Обиделся… Прошу, говорит, формального следствия…
– Ну?..
– Ну, к чему следствие. Я… я… сказал, что если захочу, то прикажу назначить следствие.
– И ты еще извинился, пожалуй.
– Ничего подобного. И знаешь ли что, Бетси?
– Что?
– Не наврал ли Непобедный про речь?..
– А знаешь, что я тебе скажу, Пармен Степаныч?
– Что, Бетси? – смущенно спросил адмирал, словно бы заранее ожидая неприятности.