И мы верили ему, – почти прошептал Гор. – Да простит нас Создатель, мы верили ему, хотя, если бы хоть на миг дали себе труд задуматься, могли бы кое-что сообразить. Ведь с такой небольшой группкой людей – не более семи тысяч – бескровная операция была невозможна. Когда он тайно сосредоточивал на складе броню и оружие, а его люди в отделе снабжения, занимаясь вредительством, портили оставшееся, нам следовало понять, что происходит. Но мы не поняли. Мы не понимали до тех пор, пока не разразилось сражение и кровь не полилась рекой. Пока не стало слишком поздно, чтобы перейти на другую сторону.
Гор замолчал, а Колин смотрел на него во все глаза и нетерпеливо ждал продолжения, хотя понимал, что рассказчику надо передохнуть и собраться с силами. Он сознавал, что все это может быть ложью ради собственного спасения, но чувствовал, что все сказанное – правда. По крайней мере, Гор верил в то, что говорил.
– Последние минуты на борту «Дахака» были настоящим кошмаром, капитан, – наконец произнес Гор. – Состояние Красный-Два, программа на уничтожение любых живых организмов на борту была запущена. В суматохе и панике отлетали спасательные шлюпки. Мы бежали, спасая жизни, в смертельном ужасе, что не успеем. Нас выворачивало от вида пролитой крови, мы были потрясены резней. И только удаляясь от «Дахака», мы осознали, что мы натворили. Мы, точнее кое-кто из нас, видели и поняли, кем был Ану на самом деле. Поэтому наш корабль, «Нергал», не последовал за Ану.
Гор криво улыбнулся, когда Колин удивленно вздернул бровь.
– Да, капитан, мы стали мятежниками «в квадрате». Мы бежали – только один этот корабль, не более двухсот человек на борту, – и каким-то чудом, среди общей суматохи, сумели скрыться от сканирующих устройств Ану и спрятаться на Земле.
Наш план был прост, как дважды два. Предполагалось, что Ану в любом случае завладеет кораблем, хотя мы не имели ни малейшего представления о том, как именно. Мы думали, что он возьмет под контроль энергетическую систему «Дахака» – все-таки Ану был старшим механиком. В общем, мы полагали, что он в конце концов получит свой приз и улетит. И мы все еще верили в его обещание оставить верноподданных имперцев в покое. Мы планировали вылезти из убежища после того, как он улетит, и сделать все, что будет в наших силах, для оставшихся в живых, то есть хоть как-то загладить вину за наше преступление… Я честно признаюсь, что это также была единственная возможность впоследствии, когда Империум нас в конце концов разыщет, просить о небольшом снисхождении.