– Мама, ни с кем я не ссорился! Я Ричарда даже не видел! По-моему, он избегает меня!
– Тогда в чем же дело?
Доминик отвернулся и стал смотреть в сторону озера. Ему очень не хотелось рассказывать о том, в каком состоянии Табита, но еще меньше хотелось лгать матери.
– Ты права, – согласился он. – Не будем уезжать, это невежливо.
Доминик поклонился и направился в парк. Сейчас он разыщет Ричарда и преподаст ему хороший урок, но, поразмыслив, Доминик отказался от своего намерения.
Доминик хорошо знал Ричарда и догадывался, в каком свете он постарался выставить Табиту, рассказывая своей матери о случившемся на берегу озера.
У него все кипело внутри, когда семейство Риз в полном составе наконец уселось в экипаж и отправилось домой. Дети молчали, как в рот воды набрали, и леди Хантли, глянув на возмущенного сына и насупившуюся дочь, не выдержала:
– Вот что, дорогие мои, я все равно узнаю, что случилось. Выкладывайте все начистоту.
– Табби очень плохо, мамочка! – выпалила Люси.
Брат бросил в ее сторону предостерегающий взгляд, но было слишком поздно. Графиня наклонилась к дочери, приготовившись слушать.
– Что же стряслось с Табитой?
Заметив наконец яростный взгляд Доминика, девочка отвернулась от матери и стала смотреть в окно.
– Люси, расскажи, что случилось? – требовательно обратилась к ней Памела Риз. Когда она говорила таким тоном, лучше было ей не отказывать.
Девочка бросила на брата беспомощный взгляд и неохотно ответила:
– Леди Монтекью заперла Табби в ее комнате.
– Понятно. А вы как об этом узнали?
– От Амелии. Она сказала, что Табби заболела, но это ложь. Вот мы и пошли ее навестить.
– Что скажешь, Доминик?
– Так оно и было, но не стоит это обсуждать. – Он многозначительно посмотрел на мать, и та оставила все расспросы до дома. Но как только Люси отправилась к себе в комнату, графиня завела Доминика в свою гостиную и плотно закрыла дверь.
– Теперь, Доминик, расскажи мне о самом плохом. Вы с Люси наплевали на авторитет леди Монтекью и пошли в комнату к Табите?
– Да.
Леди Хантли присела на подлокотник массивного кресла, какое-то время разглядывала свои пальцы и наконец подняла глаза на сына.
– Я знаю, что леди Монтекью сурова с Табитой, но она не первый ребенок, которого запирают в комнате за проступок. Нельзя было приводить туда Люси.
– Я знаю, мама. Но тетя причинила Табби боль. Исхлестала ей руки. До крови. – Он судорожно сглотнул и продолжил: – Такого я еще не видел.
– А Люси была с тобой в этот момент? – нахмурилась графиня.
– Нет. Я сразу отослал ее из комнаты.
– Весьма благоразумно с твоей стороны.