Дойдя до своей комнаты, Табита упала на постель и погрузилась в размышления. Она пока не задумывалась о своем будущем, но знала, что замуж никогда не выйдет. Тем более за совершенно незнакомого ей мужчину, в то время как сердце ее принадлежит другому.
Надо придумать, каким образом не угодить в расставленные ей сети. Пусть она не годится в гувернантки, но она неплохо рисует и шьет, вполне сносно говорит по-французски, только на фортепьяно не умеет играть. Но главное препятствие, как она сейчас поняла, – ее юный возраст.
Может быть, написать чете преподобного Морвелла? Они знали ее родителей и смогли бы помочь ей устроиться на работу неподалеку от них. Но Табита тут же решила, что весьма непорядочно впутывать этих добрых и почтенных людей в малоприятные споры с ее грозной тетушкой. Жили они далеко отсюда. Денег на дорогу у нее не было, а просить взаймы у почтенной четы она бы ни за что не решилась.
Прошло три дня, и, хотя тетя Монтекью о предстоящем замужестве не обмолвилась ни единым словом, Табита все время чувствовала, что за ней следят. Поэтому была предельно осторожна и ни разу не осмелилась дойти до озера в надежде встретить там Доминика. Она, разумеется, не расскажет ему о своей беде, не попросит помощи. Сама мысль о том, что в эту историю втянут кого-нибудь из семейства Риз, лишала ее мужества.
Как всегда, когда Табиту охватывала тревога и беспокойство, она находила утешение в рисовании и по нескольку часов в день проводила в классной комнате за этим занятием. Но охватившая ее апатия удерживала девушку от прогулок или поиска каких-то новых мест.
Наступил вечер, которого Табита с ужасом ждала. Преподобный Холл и Джосая Теккерей, его викарий, были приглашены на обед в поместье Роксли.
Табита, переодевшись в свое единственное приличное платье из бледно-лилового шелка, которое ей отдала Амелия, со вздохом вышла из комнаты. Не имея ни малейшего желания выглядеть привлекательной в глазах джентльменов, дожидавшихся ее внизу, она лишь пару раз небрежно провела гребнем по волосам и убрала их со лба назад. Эта прическа ей совсем не идет, порадовалась она, а платье давно вышло из моды. Быть может, взглянув на нее, жених откажется от своих намерений.
Девушка спускалась по лестнице, трепеща от ужаса, молясь в душе, чтобы преподобный Теккерей не разглагольствовал о приготовлениях к событию, которое уже считал чуть ли не свершившимся. Табита чувствовала себя совершенно беззащитной. Жизнь девушки, казалось, близилась к мрачному финалу, безжалостная судьба явно вступила в сговор с бессердечной тетей, чтобы окончательно добить несчастную сироту.