Сэмми в задумчивости взглянул на Валентайна:
– Вы сможете?
При обычных обстоятельствах Валентайн ни за что бы не согласился – он не любил выступать в роли гонца, доставляющего дурные вести. Но Сэмми выглядел по-настоящему больным, а Уайли явно надрался.
– Ладно, – согласился он.
– Ну а теперь решим, кто отвезет вас к нему, – сказал Сэмми, выудил из кармана полудолларовую памятную монету с профилем Кеннеди и подбросил ее в воздух. Монета лениво вращалась над их головами. Схватив ее, Сэмми спросил Уайли:
– Орел или решка?
– Орел, – ответил Уайли. Сэмми разжал кулак:
– Решка. Ты проиграл.
– Ну почему я у тебя никогда не выигрываю?
Валентайн чуть не расхохотался. Подобно семидесяти процентам человечества, Уайли, скорее всего, назвал бы орла. Вот почему шулера всегда носили с собой монету, у которой с обеих сторон была решка.
– Понятия не имею, – ответил Сэмми.
– Кажется, у Ника гости, – сказал Уайли, направляя свой «Бьюик» к подъездной аллее дома, более смахивавшего на дворец. Время шло к одиннадцати, а дом и вылизанная лужайка были освещены словно платная автостоянка.
– Как вы определили?
– Подъездная дорожка пуста. У Ника четверо слуг. Когда он приглашает даму, то дает им выходной.
– У этого парня есть класс.
Уайли припарковался у парадной двери. Выбираясь из машины, Валентайн насчитал восемь полированных колонн, поддерживавших мраморный портик. История либо превозносила людей, которые при жизни возводили храмы в честь самих себя, либо насмехалась над ними, так что Ника ждала еще масса неожиданностей – впрочем, вряд ли коротышка грек об этом когда-либо задумывался.
Уайли позвонил. Где-то в глубине дома гулко отозвался гонг. Поскольку дверь так и не открылась, Уайли вдавил кнопку на домофоне. Из черного ящичка послышался недовольный голос Ника:
– Ну?
– Это Уайли и Валентайн, – сказал Уайли.
– Знаю. Вижу вас на мониторе, идиот. Что это вам не спится?
Уайли смахнул с домофона паутину и почти прижал губы к микрофону: он не знал, один Ник или еще с кем, и стоит ли гостю или гостье слышать, о чем он тут будет говорить…
Да, подумал Валентайн, этот питбосс – тот еще идиот!
– Надо поговорить, – полушепотом сообщил Уайли.
– А разве мы сейчас не этим занимаемся?
– Непосредственно. То есть лицом к лицу.
– Mano a mano? А зачем? Ты что, по морде мне дать хочешь?
И из домофона послышалось довольное ржание, сопровождаемое женским хихиканьем. Валентайн живо представил себе картину. Для Ника секс был чем-то вроде наркотика – в таких ситуациях он становился счастливейшим человеком на планете.
– У нас плохие новости, – пояснил Уайли.