Проснулся я оттого, что Дашка, лежа на моей груди, покусывала мои губы, нос, уши – все то, что могла прихватить зубами. Ощущение было восхитительным. Стоило мне открыть глаза, она произнесла:
– Разрешаю присоединиться. Но больше не опаздывай.
Что происходило дальше, описать невозможно. Достаточно лишь заметить, что часа через два Дашка точно так же лежала на моей груди, но кусаться уже не могла: не было сил. Однако мне хорошо было известно, что силы ее быстро восстанавливаются.
– С кем говорил ночью? – осведомилась она, гладя мои волосы. – Давай-давай, вздыхай: обожаю так качаться. Ну, с кем?
Я укрыл ее одеялом.
– Отвечу только в присутствии адвоката.
– Ладно, ставлю вопрос иначе. Что сказал тебе Илья?
Порой я и вправду готов поклясться, что она читает мои мысли.
– Илья совершил интеллектуальный прорыв. – Я выложил ей версию о том, что двойники никак не связаны с лже-Французом. Затем добавил к этому ряд ночных рассуждений и подытожил: – Остался пустячок: отыскать хмыря в полотняном костюме и выловить того лысого забияку.
Дашка лежала тихо-тихо, очевидно размышляя. Потом проговорила со вздохом:
– Знаешь, почему Гольдберг такой умный? Потому что сидел со мной за одной партой.
– Жуткая хвастунья, – сказал я.
Дарья приподняла голову:
– Кто хвастунья?
– Угадай с трех попыток.
– Ах, так? Хочешь, озвучу умную мысль?
– Валяй, – кивнул я. – Для разнообразия.
Дашка назидательно подняла указательный палец:
– Возьмем лже-Француза. В чем его интересы? Ответ прост: грабить, оставаясь безнаказанным. Именно с этой целью он подписывается твоей кличкой. Правильно?… Продолжим рассуждать. Допустим, ты полностью оправдаешься перед МУРом – выгодно это самозванцу? Конечно же, нет. Ибо МУР отстанет от тебя и примется искать его. То есть подстава коту под хвост. А если, допустим, тебя арестуют…
– К чему ты клонишь? – не утерпел я. – Все это вроде очевидно.
Зеленые Дашкины глаза сверкнули.
– Любовь моя, ты дурак! Если тебя арестуют, твоему кровожадному тезке и это не в жилу. Потому что очередное преступление нельзя уже будет приписать тебе. Значит, с его точки зрения, загремишь ты или оправдаешься – один черт. Что же остается? Подумай. Если для подставы он выбрал тебя, то наверняка знает, что ни МУР, ни ФСБ, никакая другая контора с тобой не сладят. Стало быть, об аресте твоем можно не волноваться. Надо лишь побеспокоиться о том…
– …чтобы я не отмылся до конца. – У меня возникло ощущение, будто меня под дых лягнула лошадь. – А чтобы я не отмылся, нужно периодически кропить мой след кровью. Чтобы меня вместе с МУРом держать в постоянном напряге. Озвучила-таки умную мысль!