...Все же Стив Гордон был вынужден взглянуть правде в глаза. Через приоткрытую дверь до него вначале долетел громкий стук — обычно так вышибают дверь. Вслед прозвучал металлический шелест пары бесшумных автоматов. Спустя мгновения характерные для пистолет-пулеметов щелчки раздались в приемной. Плотный огонь сломил сопротивление охраны. Мышцы на лице лейтенанта дергались при каждом выкрике раненых и умирающих «тюленей», отобранных им из числа лучших на базе.
Территория была заключена в неприступное электризованное проволочное ограждение. Внутри периметра несли вахту морпехи из состава инструкторов, охраны и экипажей «Фермы». Любое передвижение караульных, вооруженных автоматическими винтовками М-16 «кольт», фиксировалось цифровыми видеокамерами и передавалось на пульт управления.
Диверсанты обошли все препятствия и были в шаге от цели. Гордон, как никто другой, понимал: оказать сопротивление означало погибнуть. Диверсанты перешагнут через него и не заметят этого. И он на их месте поступил бы так же.
Размышления лейтенанта не несли в себе смысла и не заняли и десяти секунд. Когда в кабинет вошел рослый диверсант в водолазном комбинезоне, Гордон поднял руки. В этот момент на рабочем столе лейтенанта дал о себе знать радиотелефон: один звонок, другой.
— Ответь на вызов, — распорядился Джеб.
Гордон даже вздрогнул: ради этого распоряжения он и явился сюда?!
Боевик поторопил его:
— Во время разговора смотри мне в глаза. На мои вопросы будешь отвечать еле слышно. Отвечай на звонок.
* * *
Здание, где расположились боевики, стояло особняком от апартаментов Накамуры. Ксавье Гимо, отметив время, поймал себя на мысли, что Шон приучил его к езде на катере. Каждые четыре часа он вставал за штурвал, бросал команде из четырех человек «Готовы?» — будто стоял за штурвалом «Интерцептора», рвавшего с места, как спортивный автомобиль.
Растолкав товарищей, француз открутил с термоса крышку и налил себе кофе. Сделав глоток, сморщился: чуть теплый. Поджидая Эрли, с четверть часа просидевшего в туалете, предался размышлениям о странном поведении Накамуры. Какого черта он сегодня утром разразился монологом? Мол, его с недавнего времени воротит от политических заказов. При этом он упомянул какого-то «косоглазого лидера». Дальше прозвучала еще более странная вещь: «Меня от этого стало воротить еще раньше».
— Сегодня что-то неспокойно, — сказал Ксавье охраннику в черной униформе: майка с короткими рукавами и штаны, парусившие на легком ветру.