– Надеюсь, нам не придётся стоять перед зрителями, словно во время процедуры опознания подозреваемого.
– Вовсе нет, – подбодрил его Дуайт. – Для этой церемонии мы арендовали конференц-зал в колледже, по соседству с которым находится Зелёная комната, где и будут сидеть наши уважаемые знаменитости, слушая трансляцию вечера по радио. В зале же мы расставим на сцене увеличенные фотографии, любезно предоставленные Буши. После того как каждый фант будет разыгран, победитель и знаменитость под аплодисменты, поздравления, а возможно, и стоны выйдут на сцену и пожмут друг другу руки. Вот так всё это должно выглядеть.
– Я очень рад, Дуайт, что ты так подробно изложил мне сценарий. Рад, поскольку мне удастся смыться в перуанские горы до начала аукциона. Квиллер беззлобно подкалывал своего приятеля. Но в заключение сказал: – Разреши поздравить тебя, Дуайт со столь умелой организацией Вкуснотеки; говорю это не только потому, что ты заплатил за мой бифштекс.
– Это тебе, Квилл, спасибо, – не остался в долгу Дуайт. – Ты меня действительно выручил. Вот только одно обстоятельство не даёт мне покоя. Взрыв! Из-за него у Вкуснотеки появился какой-то неприятный привкус. Неужели кому-то в округе не приглянулась наша затея? В наши дни развелось неимоверное количество всяких антикампаний. Может, заварилась и антиедальная кампания, как думаешь?
– Наши злопыхатели всегда с нами, – ответил Квиллер. – Прячутся за деревьями, подглядывают из-за углов, приклеивают усы и не перестают обтяпывать свои гадкие делишки.
Уже стемнело, когда Квиллер вернулся домой. Фары его машины поймали в окне фигурку кота, который в бездумном волнении бил лапками в оконную раму, его воплей не было слышно из-за закрытого стекла, Квиллер, выпрыгнув из машины, помчался к чёрному ходу и стал судорожно открывать дверь. Справившись с замком, он одним махом руки включил на кухне свет и смог увидеть, что происходит в кухне и гостиной, куда вихрем влетел Коко. Квиллер последовал за ним. И тут его глазам предстало ужасное зрелище: извивающаяся Юм-Юм всеми четырьмя лапками пыталась высвободить свою голову из ужасной дырки в корзине для сыра. Но чем отчаяннее она сражалась с плетёным врагом, тем больше её охватывала паника.
Квиллер и сам был в полуобморочном состоянии от этой картины. Он окликнул Юм-Юм и, опустившись на колени, одной рукой схватил корзину. Другой рукой он подхватил извивающееся тельце и поместил его между своих колен. Но как вытащить кошачью голову, не поцарапав при этом тонких шелковистых ушек? Невозможно. Юм-Юм поняла, что ей хотят помочь, и перестала вертеться. Шепотом успокаивая свою любимицу, Квиллер начал разламывать ветхие прутья, один за другим, пока наконец головка кошечки не вылезла из коварного капкана.