Теперь, дорогие друзья, несколько слов о скандальных слухах, будто Джон Смит – кузнец, делавший гвозди и помогавший строить Пикакс – по субботам и воскресеньям превращался в пирата! Можно ли поверить, что работящий муж и отец, который дважды в неделю ходил со своей семьей в церковь, построил собственными руками дом и часто навещал родную мать, – можно ли поверить, что такой человек надевал на голову красный ситцевый платок, а в ухо вдевал золотое кольцо и, приставив к горлу жертвы острый нож, топил её в море?
Правда, были тогда пираты, промышлявшие на больших озерах. Правда, что Эддов дед так и не вернулся однажды из поездки к матери. Правда, что под большим дубом нашли пиратский сундук, окованный железными полосами.
Но примите в соображение следующее: в те времена не существовало банков и было обычным делом хранить свои сбережения где-нибудь в яме за отхожим местом.
(Сдержанный смех.)
Скорее всего, наш кузнец изготовлял для этой цели прочные сундуки на продажу. Скорее всего, он действительно время от времени посещал свою старушку мать, чинил ей крышу, вскапывал огород и мыл полы. Скорее всего, Эдд Смит узнал эту скандальную тайну, вслушиваясь в предсмертный бред умирающей женщины.
Я утверждаю: скандальная тайна Кузнецовой жены – чистой воды миф. И тех, кто согласен со мной, прошу встать!
Первым поднялся историк Мускаунти, вслед за ним встали все члены правления, директор местного колледжа, поверенный в делах Фонда К., издатель газеты, учителя и все остальные присутствующие на собрании.
Последней уходила домой Полли.
– Ты выступал замечательно, Квилл! Я ужасно горжусь тобой! Даже не смогла сдержать слез!.. Если ты говоришь, что это миф, значит – миф! Мне так недоставало тебя все последние недели!..
– Мне тоже недоставало тебя, Полли. Наших телефонных перекличек перед сном… и ужинов с разговорами о литературе…
– И музыки после них.
– Знаешь, у меня потрясающая новая запись Пятой симфонии Чайковского. Хочешь прийти и послушать? Обещаю доставить тебя домой в приличное время.
– Сегодня приличное время уже прошло – сказала она. – А вот завтра у меня свободный день.
В пятницу утром Квиллер съел свою овсянку с ломтиками банана, не сетуя, и открыл для сиамцев праздничную банку креветок. Они с Полли снова были вместе. Они будут ужинать в «Старой мельнице», слушать классическую музыку, подолгу спорить о значении слов, звонить друг другу в одиннадцать вечера.
На следующий день после собрания в литклубе не прозвучало ни слова об электронном каталоге! И Квиллер преподнёс Полли нарядное кашемировое платье цвета перванш в знак её окончательного перехода из публичной библиотеки к заведованию книжным магазином.