– Ага. Мы учились в школе в одно и то же время.
– Но она сказала, что тебя зовут Уэсли. Я её поправил.
Кеннет медлил с ответом; он нервно сглотнул и повёл глазами из стороны в сторону; потом сказал:
– У меня в семье возникли сложности. Я хотел работать во «Всячине», но не хотел, чтобы знали, что я в Пикаксе.
– Знаю-знаю, как это бывает… – сказал Квиллер; в голосе его звучало сочувствие, глаза смотрели вдумчиво, выражая понимание. – Если есть что-то, чем я могу помочь, это будет сугубо конфиденциально. Не сомневайся – спрашивай.
Воцарилось долгое, горестное молчание; вдруг Кеннет спросил:
– Что это он?
Коко тёрся макушкой о его лодыжки.
– Кошки – потрясающие создания. Они знают, что хорошо, а что плохо. У Коко по этой части исключительные способности. Он знает, где правильные люди, а где дурные. Он одобряет то, что ты делаешь. И не нужно ничего объяснять.
Минуту-другую Кеннет продолжал сглатывать, а Коко продолжал тереться о его лодыжки.
– Я всё вам расскажу, – выдохнул молодой человек. – Здесь живёт мой отчим. По-моему, он человек, которому нельзя доверять. У меня нет никаких доказательств, никаких показаний против него. Я могу только наблюдать за ним. И всё. И тут вовсе не то, как бывает с детишками, которые всегда ненавидят своих отчимов. Туг вовсе… не знаю… Я не прав?
Квиллер тронул рукой усы.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Я тоже иногда не знаю, почему реагирую так, а не иначе. Я называю это чутьём, а самое странное… получается, что я всегда прав. Поэтому что я могу сказать? Доверяй своей интуиции. Поступай так, как поступаешь, только гляди в оба и не теряй головы. А если тебе снова захочется поговорить об этом, знай, у тебя есть доброжелательный слушатель. Два слушателя, включая Коко.
Посещение Кеннета оставило у Квиллера чувство удовлетворения по части изучения истории Хиббардов: его помощник свяжется с Торнтоном Хаггисом и настроит историка на необходимость получить интервью от старожилов.
С другой стороны, эмоциональная исповедь молодого человека вызвала покалывание на его, Квиллера, верхней губе, и он поймал себя на том, что то и дело теребит свои усы. Злой отчим из сказок был явно Олденом Уэйдом, Кеннет – явно Уэсли, чей отец покончил с собой, а мать оказалась жертвой неизвестного стрелка.
При всём том Олдена Уэйда без конца превозносили за обаяние, услужливость, безукоризненные манеры и многочисленные таланты. Квиллер и сам признавал в нём актерский дар, ценил красивый голос и чёткий, дисциплинированный ум. В то же время среди друзей Квиллера кое-кто называл этого новосёла сердцеедом, разрушителем семей, охотником за богатыми невестами.