Каролина невольно поискала глазами зеркало и подошла к нему. У нее было такое ощущение, что перед ней одна из картин. Она подошла еще ближе. Пережитые за последние дни волнения никак не отразились на ее лице. Нежный румянец, мягкая улыбка – так и кажется, что даже смерть будет не в состоянии стереть их с ее лица. Заслышав приближающиеся шаги, она отошла от зеркала. Портьера, отделяющая соседнюю комнату, раздвинулась, и чей-то голос произнес:
– Изучаете свое оружие, графиня? Вечное, древнее оружие женщин? Она обернулась.
Комната стала чересчур тесной с появлением этого человека. Все в Рафаэле Санти было тяжелым и массивным: голова с вьющимся пушком над высоким лбом, широкие плечи, мощная грудь. Он был олицетворением силы, ее сгустком, воплотившимся в образе мужчины. Наблюдая, как он приближается к ней, Каролина невольно представила себе кентавра. Он слегка поклонился с обманчивым спокойствием готового к бою быка.
Карие миндалевидные глаза – единственное, что напоминало о его финикийских предках, – вспыхнули.
– Добро пожаловать! – Его взгляд скользнул по ее белой шее и глубокому декольте. Желудок не составлял для него проблемы, он мог бы долго поститься* но только не его плоть.
Каролина расхохоталась. Она ожидала чего угодно, только не такого ярко выраженного интереса к своей персоне.
– Вы слишком легкомысленно принимаете меня.
Его брови сдвинулись. Эта женщина выбила его из седла. Что с ним случилось? За пятьдесят лет своей жизни он никогда не думал о женщинах. И в будущем не желал думать.
– Надеюсь, на вашем аппетите не отразится то, что я буду довольствоваться одними салатами? Врач предписал мне попоститься, а вы, должно быть, голодны. Всего несколько часов в Лондоне – и уже исколесили весь город в поисках друзей! Пойдем те же!
Рафаэль раздвинул перед ней портьеру – и они оказались в салоне. На овальном столе было накрыто на двоих. Тарелки и приборы поблескивали золотом. Каролина вдруг почувствовала, насколько она голодна.
Изящный слуга с коричневой кожей обслуживал их так быстро и незаметно, что это граничило с колдовством. Невидимые руки меняли тарелки, ставили новые бокалы, сохраняли ледяной воду в графинах. Каролина ела с нескрываемым удовольствием, на время забыв, зачем пришла сюда.
Так же бесшумно, как он приносил кушанья, слуга снова унес салатницы, блюда и тарелки, еще раз появился и поставил возле Санти медный таз на треноге. Эвкалиптовый аромат потянулся по комнате. Санти посмотрел на Каролину.
– Надеюсь, что герцог Беломер точно так же скоро будет моим гостем, как и вы. Поверьте, никто не сожалеет о его аресте больше, чем я. Я это воспринимаю так, будто разрушили произведение искусства.