– Боже мой, Чейз! Как ты можешь?
– Малыш, я ничего не хотел делать, только приласкаться, но ты ведь знаешь, как на меня действуешь. Даже если ты не смотришь на меня, не улыбаешься, не обращаешь внимания, мое тело реагирует на одно твое присутствие, а тут еще несколько одиноких ночей, – жалобно пробормотал он. – Ладно, лежи тихо, и я скоро успокоюсь.
Она повернула свою маленькую головку: его темные глаза горели, и в них светился чувственный, дразнящий огонек.
– Если, конечно, ты хочешь, чтобы я успокоился, – хрипло произнес он, целуя ее нежно в приоткрытые губы.
Она прекрасно понимала, что он имел в виду: пока она не забеременела, они наслаждались полноценными сексуальными отношениями. Он научил ее всем тонкостям любовных игр. Она знала, как удовлетворить его, но в нынешних обстоятельствах даже мысль об этом была отвратительна. Высвободившись из его объятий, она оттолкнулась на край кровати.
– О господи! Неужели ты не можешь хоть однажды умерить свой пыл? Извини, но ты мне противен.
Глория почувствовала, как он напрягся и застыл от ее слов, но ее не беспокоило, что она унижает его.
– Я только дразнился, малыш, пытаясь подбодрить тебя. Мне так же тяжело, как и тебе, дорогая, и я, пожалуй, впервые не знаю, как с этим бороться.
– Попробуй воспользоваться запасной спальней, – бросила она. – Я хочу спать спокойно.
– Ты действительно этого хочешь? – Он сел в кровати, схватил ее за плечи и буквально пригвоздил к постели. – Если так, ты ведь знаешь, что я сделаю все, что ты захочешь, лишь бы тебе было легче.
Боже, с каким бы наслаждением заснула она в его объятиях, положив голову ему на грудь, с какой радостью слушала бы, когда он говорил ей, как сильно любит ее, и что она не виновата в смерти ребенка. Но Глория ничего не могла ему сказать. Вместо этого она поглядела в его смущенные глаза и тихим, сдавленным голосом сказала:
– Да, я бы предпочла побыть одна, если не возражаешь.
Она заметила на его лице гримасу боли, но он тут же овладел собой.
– Доктор Белл сказал, что тебе надо во всем потакать, так что я готов.
Его голова опять склонилась над ней. Она поняла, что он собирается поцеловать ее, и нарочно отвернулась, так что его губы лишь коснулись ее щеки.
– Спокойной ночи, дорогая, – мягко сказал он.
Она почувствовала, как он встал с кровати, и через несколько секунд дверь в комнату с легким стуком затворилась.
Что она сделала? И зачем? Ей самой было непонятно. Как одиноко было ей без Чейза в их огромной кровати! Что происходит с ней? Она не могла объяснить собственные действия, и слезы медленно потекли по ее щекам.