– Не так быстро, Глория, – протянул знакомый голос, и сильная рука крепко схватила ее за плечо.
– Что? – Ее сердце забилось сильнее, когда она взглянула в лицо державшему ее человеку. – Чейз – выдохнула она, испуганно оглядывая его высокую фигуру. Он выглядел великолепно: кремовые брюки и голубая тенниска с расстегнутым воротом, открывающим мощную шею.
– Отстань от моей невесты! – Данте гневно щуря свои карие глаза, буквально вырос перед Чейзом. – Он не обидел тебя, кара? – спросил молодой человек, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку.
Она почувствовала, как Чейз грубо отдернул ее от Данте, обхватив за талию своей железной рукой. Его глаза вспыхнули от ярости, на скулах заходили желваки.
– Убери руки и рот от моей жены, – угрожающе предостерег он.
– Жена? – брови Данте поползли вверх, и он растерянно смотрел то на Глорию, то на Чейза. – Ну, это ненадолго, – твердо возразил он, оценив ситуацию, и нежно сжал руку Глории. – Так вот почему ты так хотела со мной повидаться, дорогая. Он пытается причинить тебе вред?
Данте был очень взволнован и, с необыкновенной заботой глядел на нее. Глория не могла больше выдержать, чтобы эти два рассвирепевших самца буквально раздирали ее на части, но, прежде чем она успела раскрыть рот, Чейз ответил за нее.
– Я причиню вред тебе, если не отвяжешься от моей жены. Увижу тебя еще раз рядом с Глорией – переломаю все кости! Понятно?
Хотя разговор шел по-английски, люди за соседними столиками насторожились, безошибочно распознав угрожающие нотки в голосе Чейза. Он возвышался над Глорией и Данте, его глаза горели нескрываемой злобой.
Данте отпустил ее руку.
– Что случилось, Глория? Вчера ты говорила, что развод – дело нескольких недель. Ты же согласилась выйти за меня замуж.
Она готова была расплакаться, ведь Данте ничем не заслужил публичного унижения со стороны разъяренного Чейза.
– Что ты сказал? – насмешливо протянул Чейз. – Глория, дорогая, расскажи-ка ему, какую восхитительную ночь ты провела в моих объятиях.
– Нет! – крикнул Данте.
Его глаза потемнели от боли и, перейдя на родной язык, он потребовал от нее объяснений.
Глория начала лепетать какие-то оправдания, но увидела, что Данте ей не верит. Им овладела ярость итальянца, желавшего знать, как посмела женщина, отказывавшая ему в близости, лечь в постель с мужчиной, которого не видела уже несколько лет.
Увидя в его глазах боль и гнев, она смешалась и умолкла. Невозможно было ничего объяснить. Пусть уж лучше Данте думает о ней самое худшее, так ему будет легче с ней расстаться. Она с грустью поняла, что никогда не любила его, и только горечь одиночества заставила ее дать согласие на брак, а ведь он заслуживает большего.