— Ну а если за дверью никто не шелохнется? — возразил Лоб.
— Тогда мне заметят, что прислуга еще спит, и попросят спуститься, чтобы не тревожить постояльцев.
— Вы можете сослаться на звонки.
— Где взять доказательства, что мне звонили? И потом: не забывайте, что Ницца — город туристов, а люди, которые находятся в городе проездом, нередко ведут себя странно. Я погублю наше дело, навлекая на него слишком много нареканий.
— К все-таки нужно что-то предпринять! — отчаявшись, вскричал Лоб.
— Согласен, — сказал Флешель. — Ждать!
Лоб чуть не вспылил. Ничего, он отыграется в отчете! Сделает упор на бессилии этих служб, скудости их материальных средств, безразличии городских властей. Прежде всего следует покончить с этой жалкой кустарщиной. Один номер телефона при том, что взывать о помощи могут несколько отчаявшихся одновременно… Он повернулся к Флешелю.
— А что, если вам сейчас кто-нибудь позвонит и займет ваш номер на час? Что станет с этой девушкой?
Флешель метнул на Лоба такой острый взгляд из-под мохнатых бровей, что заставил его почувствовать себя неловко.
— Не бойтесь, мы ее не потеряем.
— Тем не менее… вообразите себе…
— Я лишен воображения…
— Будь у вас три-четыре телефонных номера…
— И мы превратились бы в контору по внешнеторговым связям.
Лоб предпочел выйти на улицу. То был час, когда предутренняя свежесть уже возвещала об окончании ночи. Перед полицейским участком потягивался со сна инспектор в рубашке с закатанными рукавами. С соседнего цветочного рынка доносился слабый аромат, напоминающий запах парикмахерской. «Собственно говоря, — подумал Лоб, — какое мне дело до этой девушки?» Алкоголики, наркоманы, люди, склонные к самоубийству, — все, кого он относил к «группе риска», — внушали ему какое-то отвращение. Они были грязные. Вульгарные. Лоб терпеть не мог с ними сталкиваться. Он тщательно привел в порядок галстук, приглаживая волосы, провел ладонями по вискам и, успокоившись, вернулся в дежурное помещение. Флешель пил вторую чашку кофе.
— Не беспокойтесь, господин Лоб. Она перезвонит… Теперь я в ней разобрался. В прошлом году я имел дело с девчушкой… семнадцати лет… Так вот она держала нас в напряжении три дня кряду… Три дня!
— И вам удалось ее спасти?
— Разумеется! Ее отец, видите ли, женился вторично. Она ревновала.
— И только поэтому?..
— Представьте, да. Только поэтому из-за какого пустяка!
Лоб снял с крючка куртку, по привычке проверил, все ли на месте: носовой платок — в правом кармане, сигареты и зажигалка — в левом, бумажник, расческа в футляре… Самое время распрощаться. Ночь миновала. Он увидел все, что хотел. Тогда почему он мешкает?