– Тогда ко мне-то какие претензии, Кость?
Как всегда, когда Долгов начинал всерьез сердиться, окружающие пугались и моментально признавали его превосходство. Заведующий отделением немедленно дал «задний ход».
– Да нет у меня к тебе претензий! Просто он замучил всех, этот Грицук! Сестры от него плачут, а Марья Ивановна вчера мне сказала, что, пока он лежит, она на работу не выйдет.
– Это какая Марья Ивановна? Сестра-хозяйка, что ли?
– Какая же еще, Дим?
– Я с ней поговорю. Ей просто нужно денежек немножко дать, и все будет в порядке. А Грицук этот, ну… он просто больной человек, и еще истерик, по-моему! С больными вообще непросто, ты же знаешь.
– Я знаю, но границ-то не надо переходить! Это ты со всеми носишься, как с писаной торбой, вот они и привыкли, что мы тут перед ними расстилаться должны!..
В кармане у Долгова зазвонил мобильный, и на столе замигала красным и запищала трубка больничного телефона, но он все-таки договорил:
– Кость, вот это неправильно ты говоришь! Мы лечим людей, а не собираем машины. И то, что они всего боятся – боли, операции, диагноза и нас с тобой, это нормально. Понимаешь, нормально! Ну, он неприятный человек, конечно, но ведь больной!..
– Он больной, а ты святой, – под нос себе пробормотал Хромов. – Кофе хочешь сварю?
– Свари. Але! Да, зайду. Посмотрю. Хорошо. Хорошо. Минут через пятнадцать. В кабинете. Если хотите, но только быстро, потому что я потом на операцию уйду. – Он оторвал от уха одну трубку и приложил другую. – Але! Да, здравствуйте. Конечно, можно. Приезжайте в триста одиннадцатую клиническую больницу. Да можно прямо сегодня, часам к трем. Это дело лучше не затягивать, вы же понимаете. На Ленинградском шоссе. Вам рассказать, как доехать, или вы сами найдете?.. Я буду здесь, на вахте нужно сказать, что вы к Долгову, и вас пропустят.
– Можно, Дмитрий Евгеньевич?
Хромов выглянул из-за шкафа, где он стоял над чайником, и опять скрылся, а Долгов посмотрел на просунувшуюся голову и кивнул.
Больничный телефон на столе перед ним зазвонил снова.
– Секундочку. Да, але! Можно подавать минут через двадцать. Уже буду. Хорошо. А какая у нас сегодня операционная? Первая? Да, я понял. Что у вас?
– Дмитрий Евгеньевич, – очень вежливо выговорила всунувшаяся голова. – Я вам хотел показать презентацию моей апробации. Посмотрите?
– Посмотрю, давайте.
– Кофе с сахаром сделать? – спросил Хромов.
– С сахаром.
– А йогурт будете?
Долгову хотелось и йогурта, и сыра, и кофе – дома он никогда не успевал позавтракать, – но есть и смотреть презентацию он не мог. Как это, профессор будет есть, а аспирант не будет, что ли?!