Оба гостя с удивлением уставились на Кромера. Лодж недоверчиво покачал головой, хотя было неясно, сомневается ли он в необычности самого предложения или в возможности выполнить такую задачу.
– Джерри, Освальд, пожалуйста, не пытайтесь оспаривать эту идею. Я вижу в этом единственный ответ на возникшие обстоятельства. Или ваше согласие, или – немедленная отставка. Не знаю, как считаете вы, но у меня впереди еще большие планы и перспективы. У императора их нет. Если нам удастся вырвать его из их рук, мы выиграем во всех отношениях: освободим императора из плена, спасем его богатства и наше собственное благополучие.
– Чертов англичанин, – без злобы проговорил Лодж. – Все еще думает, что живет во времена Британской империи и может действовать так, как хочет. Насколько я понимаю, такую работу могут выполнить агенты ЦРУ, но никак не банкиры.
– Мне все понятно, Чарльз, – сказал Купфербах, быстрее, чем его коллега, уловивший некоторую угрозу, которая прозвучала в словах Кромера в отношении их возможности сохранить занимаемые должности. – Ты так тщательно готовил нашу встречу, продумал все мельчайшие детали, что сможешь ответить на мой вопрос: почему тебе необходимо наше участие?
– Прежде всего, Освальд, начнем с главного – как нам получить доступ к Селассие, физически встретиться с ним. И мне кажется, я знаю, как это сделать. В нашем распоряжении имеется лишь одна козырная карта, которую мы должны умело разыграть. Предполагая, что император еще жив и эфиопам удастся вынудить его подписать документы, мы сможем получить их, скажем, через два-три дня. Таким образом, с формальной точки зрения документы будут вполне законными, и мы должны последовать содержащимся в них указаниям. Повторяю, с формальной точки зрения. Фактически же мы поступим по-другому. Но это надо сделать не грубо, а дипломатически мягко. Мы подвергаем сомнению моральный аспект возникновения самих этих документов, сделав акцент на том, что подпись получена под давлением, поскольку такое распоряжение императора противоречит всем его ранее сделанным заявлениям. Думаю, что мы можем обратиться в суд и попросить высказать свою точку зрения по поводу законности нашего отказа выполнять в данном случае инструкции императора. Но я уверен, что дело не зайдет так далеко. Как ты справедливо заметил, Освальд, реакция мировой общественности на возможное заявление Менгисту о том, что сообщение о смерти императора ложно и было оправдано лишь интересами революции, будет сугубо негативной, и дело закончится грандиозным скандалом. В этих условиях мы сможем действовать так, что эфиопы никогда не получат своих денег.