– Дженна Мист, у тебя найдена книга. Пока тебя вели сюда, люди констебля обыскали твой дом, нашли шкатулку, вскрыли ее и обнаружили вот это, – сэр Томас вынул из ящика и сунул Дженне под нос тетрадь Алисы Кэсслоу. – Что ты на это скажешь?
– Эту книгу написала тетка моего отца, умершая в Хоршемской тюрьме.
– И ты хранила такую чудовищную вещь? Почему ты давным-давно не сожгла ее?
– Это был труд всей ее жизни, сэр Томас. У меня не хватило сил уничтожить его.
Наступила тишина, и они молча смотрели друг на друга, пока сэр Томас не сказал:
– А скажи-ка мне, Дженна Мист, случалось ли тебе самой пользоваться этой книгой и готовить описанные в ней снадобья?
– Да, сэр. Я готовила лечебные и косметические средства, в частности, по просьбе вашей супруги.
Этого не следовало говорить, и Дженна тотчас же поняла это.
Сэр Томас нахмурился:
– Не надо умничать, девочка. Ты прекрасно поняла, о чем я спрашиваю. Приходилось ли тебе использовать колдовские снадобья, чтобы подчинить себе чью-то волю? Помни, если ты чистосердечно обо всем расскажешь, то с тобой обойдутся со всей возможной мягкостью.
Дженна колебалась, и сэр Томас решил надавить как следует:
– Вчера я допрашивал Ричарда Мейнарда и матушку Мауд. Оба они утверждают, что ты приворожила Бенджамина Миста, внушив ему любовь недозволенными способами. Более того, Мейнард клянется, что видел, как ты нагишом возвращалась с какого-то сатанинского ритуала. Это очень серьезные обвинения, Дженна. Говори, приворожила ли ты своего мужа?
Тысячи мыслей вихрем пронеслись в голове Дженны, и она впервые по-настоящему испугалась. Если она будет продолжать молчать, то за это ее могут наказать так же сурово, как если она заговорит. Какой бы путь Дженна ни избрала, все равно она подвергается смертельной опасности. Наконец она нерешительно призналась:
– Да, я давала Бенджамину любовный напиток, сэр Томас.
– Один раз или несколько?
– Я… я не помню.
Сэр Томас нетерпеливо фыркнул:
– Ты сама осложняешь себе жизнь. Я все время твержу, что ты должна говорить со мной открыто и правдиво. Как часто ты давала мужу любовное зелье?
– Один раз в неделю.
Мировой судья откинулся на спинку кресла и удовлетворенно кивнул. Когда он заговорил вновь, в его голосе появилась вкрадчивая кошачья мягкость.
– Я рад, Дженна, что ты начала проявлять благоразумие. Теперь давай поговорим о твоей адской твари, о твоем демоне. Из какого места ты даешь ему сосать твою кровь?
Дженна в ужасе уставилась на него.
– О чем вы говорите? У меня нет никакого демона.
– А я думаю, что есть. Разве у тебя нет белого кота по кличке Руттеркин?