– Что ты имеешь в виду?
– Если хочешь, я могу поиграть для тебя на гитаре. Или мы можем устроить бой между моими игрушечными рыцарями на лошадках.
Ориэль не знала, смеяться ей или плакать.
– Лучше сыграй мне, Колин.
Потянувшись, она поцеловала его в щеку, и он, радостно улыбаясь, спросил.
– Это и означает иметь жену? То есть ты всегда будешь здесь, чтобы играть со мной, и мы будем спать в одной постели?
Она кивнула.
– И ничего больше?
Ориэль вновь испуганно спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Поварята и судомойки дразнили меня. Говори ли, что мне придется всю ночь танцевать джигу и следить, чтобы и ты плясала. Значит ли это, что теперь, когда мы женаты, мы должны танцевать, вместо того, чтобы спать?
– Не думаю, – в замешательстве ответила Ориэль.
Колин повернулся и взял со столика гитару. И как всегда, как только она оказалась в его руках, он весь преобразился, стал казаться старше, сильнее, мужественнее. Колин полностью погрузился в любимое занятие и не замечал ничего вокруг, но, едва полились волшебные звуки, как Ориэль увидела, что дверь приоткрылась и на пороге появился Маркус де Флавье.
– Нет, нет, он не прикоснулся ко мне! – отчаянно зашептала она, но Маркус уже не слышал ее.
Одним прыжком оказавшись возле кровати, он одной рукой зажал Колину рот, в то время как другая поднесла кинжал к горлу маленького человечка.
По каким-то необъяснимым причинам, которые Ориэль так никогда и не сумела понять, Колин продолжал играть. Звуки разливались по комнате, переполняя ее, и Ориэль увидела, что Маркус заколебался. Не раздумывая, девушка кубарем скатилась с постели и, бросившись к ногам оруженосца, обвилась вокруг них.
– Не убивай его, – молила она, рыдая. – Послушай, как он играет. Это гений, у него дар Божий. Если ты сделаешь с ним что-нибудь плохое, я никогда не смогу простить тебе!
Вслед за этим произошла еще одна необъяснимая сцена. Колин перестал играть и, отложив инструмент, поднял голову, чтобы посмотреть, кто это так грубо с ним обращается. Очень долго они с Маркусом в напряженном молчании смотрели в глаза друг другу. Затем Колин попытался что-то сказать, и Маркус разжал ладонь.
– Почему ты так рассердился? Обещаю, что буду хорошо себя вести, – проговорил идиот и, лишившись чувств, упал на кровать головой вперед.
В наступившей тишине Маркус и Ориэлъ взгляну ли друг на друга.
Она увидела, как его рука разжалась, кинжал упал на пол, и вдруг Маркус, зарывшись лицом в ладони, разрыдался.
– Будь он проклят! – повторял гасконец. – Будь он проклят! Я не могу убить его так же, как не могу убить тебя! Ох, Ориэль, что же нам делать?