— Вы, должно быть, Джон Джерико, — сказал мужчина. — В «Мансе» никого не оказалось. Служанка Джули сказала, что вы наверняка здесь. А я Дрю Стивенс.
Бывший муж Луизы.
— Откуда вы знаете, какого цвета он должен быть? — спросил Джерико, указывая на фигуры на холсте.
— Когда я услышал о портрете, то испытал странное чувство — мне показалось, что лицо должно остаться пустым. Одежда школьного преподавателя, сильные, мощные руки, густые седые волосы. Но никакого лица. Пусть каждый вспомнит его таким, каким знал при жизни.
— Вы догадались, что на рисунках доктор Пелхам?
— Я видел картинки Уолтера, — сказал Стивенс. — Мальчик не вполне отчетливо помнит, каким был Старик. За последние десять лет он выслушал столько версий, что в его памяти все невольно смешалось.
— А как у вас с памятью, мистер Стивенс? Вы можете рассказать мне, каким он был?
— Не думаю, — ответил Стивенс. — Я вижу его судьей — справедливым, но строгим. Вижу его выслушивающим, все взвешивающим — и вынашивающим свое решение. Он мог по-доброму относиться к вам и дать работу, если, по его мнению, вы этого заслуживали.
— Из того, что я слышал, я понял, что он дал вам такую работу, — сказал Джерико. — Сначала пообещал дать ее, а потом отобрал. От досады за то, что вы сошлись с Луизой.
— О, думаю, что это не так, — возразил Стивенс. Голос его звучал спокойно, почти по-философски. — Все дело во времени, когда это происходило, — это, пожалуй, наводит на мысль о какой-то досаде. Даже если бы мы с Луизой не поженились, пока он был в Европе, я думаю, что по возвращении он все равно уволил бы меня. Он все взвешивал, прежде чем на что-то решиться. Я не подходил для этой работы. И мне кажется, что он был прав, как почти всегда. Мне нравилось преподавание. Приятно было наблюдать и помогать мальчикам становиться настоящими мужчинами. Но у меня не было той твердости, которая необходима настоящему руководителю. Он же был жесток. Временами мне казалось, что он платит мне жалованье исключительно из злобы. В общем-то на него это было не похоже, но мне так казалось. Луиза была его любимицей. Не исключаю, что и на меня он набросился всего лишь из-за того, что я украл ее у него. — Стивенс мягко улыбнулся. — Как же человек может ошибаться. Никого и ничего я у него не крал. Она просто использовала меня для того, чтобы сравняться с ним. Я же порхал между ними как мертвый листок. И Луизе тоже не оказал существенной помощи. Старик конечно же был сердит на меня, но уволил не в порыве гнева. Я размышлял на эту тему и пришел к выводу, что Старик уволил меня, поскольку посчитал некомпетентным. — Он покачал головой. — Скажите, мистер Джерико, все люди при первой встрече с вами разговаривают вот так свободно и откровенно? Я пришел сюда для того, чтобы задать вам вопрос, а вместо этого получилось, что только и отвечаю на ваши.