– Благодарю Вас, мистер Бэллард.
– Неуместный вопрос, – заметил Гаррисон.
– Посмотрим.
– Произошел обвал, – сказал Бэллард.
В зале воцарилась мертвая тишина.
Гаррисон посмотрел в сторону Лайалла.
– Я все же считаю этот вопрос неуместным, – сказал он. – Мистер Лайалл так и не убедил меня. Впрочем, продолжим разбирательство. Мистер Бэллард, когда Вы прибыли в Хукахоронуи?
– Шестого июня – за шесть недель до катастрофы.
– Значит, вы пробыли здесь не так долго. Оправдал ли Хукахоронуи ваши ожидания?
Бэллард нахмурился, размышляя.
– Первое, что мне бросилось в глаза – как все изменилось.
Гаррисон поднял брови.
– Изменилось! Значит, Вы бывали здесь и раньше?
– Я провел здесь все детство – до шестнадцатилетия.
Гаррисон сделал отметку в блокноте.
– Продолжайте, мистер Бэллард. В каком смысле изменился Хукахоронуи?
– Стал больше. Шахта, разумеется, выстроена недавно, и домов стало больше – гораздо больше. – Он сделал паузу. – Намного больше, чем я помню с детства.
Профессор Роландсон из МНПИ заметил:
– Метеосводки подтверждают, что выпадение снежных осадков в Южных Альпах прошлой зимой было необычайно интенсивным.
Ведя «лендровер», принадлежащий компании, к западу от Крайстчерча, Бэллард чувствовал себя сильно подавленным. Он возвращался к своим корням, в Хукахоронуи, который располагался неподалеку от цепи гор под названием Два Пальца и который он не ожидал снова увидеть.
Хукахоронуи.
Глубокая долина в горах, округленная небольшими ущельями в скалах и рядами высоких деревьев на склонах.
Ее пересекала река, ледяная от растаявшего снега, сошедшего с вершин, и в самом центре долины были рассыпаны домики, свободно группировавшиеся вокруг церкви, магазина и местной школы. Его мать когда-то работала здесь школьной учительницей.
Он ненавидел это место.
Туда неудобно было добираться по густому снегу – из-за сильных снегопадов даже на хорошей машине со специальными шинами для заснеженных дорог Бэлларду пришлось попотеть. Сколько он себя помнил, такого снега в этих местах не было с 1943 года, но, естественно, воспоминание об этом было смутным – тогда ему было четыре года. Хотя причины запомнить снегопад того года у него были.
Намучившись изрядно с первой передачей машины, он наконец достиг Ущелья и свернул с дороги на ровную площадку, откуда открывался вид на русло реки и где он принялся рассматривать Хукахоронуи.
Конечно, он изменился, прав был старый Бен. Вдали располагался поселок, там, где раньше ничего не было. С одной стороны, у западного склона долины вытянулась цепь промышленных зданий, скорее всего, обрабатывающие и очистительные заводы, принадлежащие шахте. Столб черного дыма из высокой трубы казался пятном на белоснежном склоне позади него.