— Клари?.. Клари?..
Кларенс приподнялся на локте, испуганный и с туманом в голове.
— Клари, прости, что бужу тебя, но тебе звонят из полицейского участка. Они хотят поговорить с тобой.
Кларенс встал. На нем были только трусы, и он схватил с вешалки отцовский халат. Мама уже спустилась вниз, и он слышал, как она говорит:
— Подождите минуточку, пожалуйста, он идет.
Кларенс посмотрел на часы. Без четверти два.
— Алло? Духамель у телефона.
— Привет, Кларенс. Сантини. Мы нашли твоего поляка, Рожинск... ты знаешь.
— Нашли?
— Да, нашли. Послушай... — Долгая пауза, пока Сантини сморкался или, возможно, разговаривал с кем-то другим. — Послушай, ты нам нужен. Знаю, что у тебя сегодня выходной. Мы едва тебя разыскали.
— А в чем дело?
— Ну... поймешь, когда придешь. Роважински здесь, так что подъезжай как можно скорее, хорошо? Скажем, к трем, половине четвертого?
— Да, сэр.
— Что случилось, Клари? — Мать стояла в дверях между верандой и гостиной.
— Мне надо ехать в Нью-Йорк. Немедленно.
— О, Клари! Без завтрака?
Кларенс босиком побежал вверх по лестнице.
— Они хотят, чтобы я был к трем, мам.
Одевшись, он спустился вниз. Мама отрезала для него кусок ростбифа, чтобы он съел его на ходу, без суеты. Кларенс торопливо принял душ, побрился отцовской бритвой.
— Такое нечасто случается, — сказал он матери.
Сантини разговаривал с ним бесцеремонно, и Кларенс решил, что его вызывают только для того, чтобы он опознал Роважински, поскольку он один видел его раньше. Собаку украли неделю назад. Как ужасно и непростительно он подвел Рейнолдсов.
Кеннет Роважински сидел на скамейке около входа в полицейский участок рядом с вертлявым, беспокойным наркоманом, к которому Кеннет из брезгливости старался не прикасаться. Было половина третьего; он провел в участке уже около двух часов и за это время дважды отпрашивался в туалет. Кеннет нервничал. За ним пришли сразу после полудня: один полицейский в штатском. Кеннет до сих пор не понимал, как его нашли. Он выходил в это утро около одиннадцати, чтобы купить фруктов, гамбургер и пару банок пива, а затем вернулся к себе. Конечно, он прихрамывал. И коп, черноволосый парень с толстыми щеками, отвратительно усмехаясь, сказал:
— Я думал, что ты, скорее всего, в каком-нибудь захудалом отеле, и попал в яблочко, разве не так?
Коп без умолку болтал, царапая что-то в своем блокноте, дверь номера была распахнута, и чернокожая горничная, широко разинув рот, смотрела на все происходящее из коридора. Вторжение! Сердце Кеннета учащенно забилось, и с тех пор сердцебиение не прекращалось ни на минуту. Но Кеннет отомстил тому мерзкому полицейскому, который нашел его у миссис Уильямс. Это было не просто утешение, в глубине души Кеннет чувствовал себя победителем. Только бы дождаться этого копа. Глаза Кеннета, бегающие по сторонам, чаще всего останавливались на входной двери, слева от него, потому что он знал, что белокурого копа уже вызвали.