Спешившись, я увидел, что ящики, стоявшие у стены, полны потемневших от времени человеческих костей. Подмастерья копались в этих ящиках, отбрасывая прочь куски истлевших саванов, вытаскивая черепа и осторожно соскребая с них зеленый мох. Сторож, рослый упитанный детина, равнодушно наблюдал за их работой. Мы привязали лошадей, Барак подошел к сторожу и спросил, кивнув на подмастерьев:
– Господи боже, что это они делают?
– Соскребают могильный мох, – невозмутимо сообщил тот. – Сэр Ричард Рич решил уничтожить монастырское кладбище. Аптекари считают, что мох, выросший на костях покойников, хорошо помогает от многих хворей. Поэтому они и прислали сюда своих учеников – собирать это добро.
Сторож сунул руку в карман и вытащил маленький золотой медальон в форме полумесяца.
– Иногда в могилу вместе с мертвым монахом опускали всякие диковинные штуковины. Обладатель вот этой наверняка ходил в крестовый поход. – Парень многозначительно подмигнул нам. – Теперь она досталась мне в награду за то, что я позволяю мальчишкам рыться в костях.
– Мы приехали сюда по делу, – прервал я его болтовню. – Мы должны встретиться с мастером Кайтчином.
– По поручению лорда Кромвеля, – добавил Барак.
Стражник кивнул, в глазах его вспыхнули любопытные огоньки.
– Человек, о котором вы говорите, уже здесь. Я позволил ему войти в церковь.
Я направился к воротам. Стражник, немного поколебавшись, отошел в сторону и пропустил нас.
– Кажется, этот малый не слишком хотел нас впускать, – сказал я Бараку, когда мы вошли в арку.
– Да, он рассчитывал получить мзду. Но имя графа открывает любые двери.
Я не ответил, ибо зрелище, представшее передо мной на монастырском дворе, лишило меня дара речи. Неф огромной церкви был разрушен, превращен в гигантскую груду развалин, из которой торчали деревянные опоры. Северная часть церкви еще сохранилась, ее отделяла от разрушенной высокая деревянная стена. Большинство зданий, стоявших поблизости, тоже было взорвано, с дома собраний сорвали крышу. В неприкосновенности сохранился лишь дом настоятеля, очаровательный уютный особняк, в котором ныне поселился сэр Ричард Рич. На заднем дворе висело на веревках мокрое белье, и рядом играли три маленькие девочки. Эта мирная картина странно противоречила царящему вокруг разрушению. Мне, как и всякому другому жителю Лондона, не раз доводилось видеть, как уничтожают монастырские здания. Но впервые я стал свидетелем столь беспощадного разгрома. Над жалкими руинами того, что некогда было монастырем, висела зловещая тишина.
Барак, на которого увиденное отнюдь не произвело гнетущего впечатления, громогласно расхохотался.