Мы приказали лодочнику доставить нас в Вестминстер, ибо Палата перераспределения ныне располагалась в Вестминстер-холле. Одолев ступени высокой лестницы, мы остановились около нового дворца, чтобы перевести дух. Солнце поднялось уже высоко; день вновь выдался невыносимо жарким. Стоило мне заметить фонтан, испускавший слабую струю, как на ум сразу пришли трубы, насосы и баки.
– Значит, именно здесь законники устраивают свои словесные баталии, – изрек Барак, с интересом разглядывая величественный северный фасад Вестминстер-холла, украшенный высокими витражными окнами.
– Да, здесь заседает суд по гражданским делам. Вам доводилось там бывать?
– Бог миловал. Подобно большинству честных людей, я стараюсь держаться подальше от подобных мест.
Мы поднялись по ступенькам к северной двери. Стражник, увидав мою адвокатскую мантию, кивнул, и мы вошли внутрь. Зимою это огромное каменное здание промерзает до основания, и все, кто вынужден здесь бывать, отчаянно дрожат от холода. Исключение составляют лишь судьи, которые кутаются в свои меха. Даже сегодня, несмотря на стоявшую на улице жару, по спине у меня пробежали мурашки. Барак поднял глаза к головокружительно высоким резным потолкам, скользнул взглядом по статуям королей, стоявшим в оконных нишах, и восхищенно присвистнул. Свист его отдался эхом под гулкими сводами.
– Да, на Олд-Бейли совсем не похоже.
– Вы правы.
Я окинул взглядом зал. Невысокие перегородки отделяли королевскую скамью от мест, занимаемых гражданским судом и судом лорд-канцлера. Скамьи для судей, лавки, столы были пусты. Завтра начнется судебная сессия, и тогда в огромном зале яблоку будет негде упасть. Я вспомнил, что на следующей неделе мне предстоит выступать здесь против Билкнэпа.
«Выбрать время для подготовки будет нелегко», – подумал я со вздохом.
Из открытой двери в дальнем конце зала доносился приглушенный гул голосов.
– Идемте, – сказал я Бараку и направился в контору Палаты перераспределения.
Тому, что Палата получила разрешение работать по воскресеньям, удивляться не приходилось. Несомненно, именно эта Палата, занимавшаяся продажей бесчисленных монастырских зданий и назначением пенсий бывшим монахам, была перегружена делами более всех прочих учреждений в королевстве. Войдя в комнату, мы увидели два ряда длинных столов, за которыми сидели погруженные в бумаги клерки. Несколько бедно одетых и явно обеспокоенных женщин пытались что-то доказать издерганному и усталому чиновнику.
– Нашей настоятельнице обещали вернуть большое распятие, – умоляюще повторяла одна из них. – Она намеревалась сохранить его в память о нашей прошлой жизни и…