иметь на кухне суперморозильник.
— А про телик чего молчал, как в ЦРУ на шмоне?
— Это наше дело. Его не касается.
Вдобавок не хочется отвлекать Джека мелкими проблемами. Главное, чтоб он избавил их от мадам Помроль.
— Смотри.
Лайл остановился в дверях. Чарли увидел на телеэкране баскетбольный матч.
— Ага, мультики кончились. Что ты сделал?
— Ничего. Само переключилось. — Лайл пристально смотрел на брата. — Хорошо. Что еще интересного видишь?
Тот перевел взгляд на пол.
— Монтажные платы, кабели... В моем хозяйстве шарил?
Лайл покачал головой:
— Вытащил из телевизора.
— Из нутра?
— Как только ты ушел, я его разобрал. Почти целиком ящик выпотрошил. Не осталось практически ничего, кроме трубки, а он как работал, так и работает. Кстати, выключенный из сети.
У Чарли кадык заходил ходуном.
— Шутишь?
— Если бы.
Лайл почти целый день старался привыкнуть к свихнувшемуся телевизору, но в животе до сих пор екает.
— Эй, — протянул Чарли, глядя на экран, — кто это играет? — Он шагнул к телевизору. — Вроде... точно — Мэджик Джонсон за «Лейкерс».
— Разглядел наконец-то.
— Что это за канал — «Классика спорта»?
Лайл сунул ему пульт дистанционного управления:
— Загляни на другие. Посмотри, что будет.
Перебирая кнопки, Чарли остановился на Си-эн-эн, где две говорящие головы обсуждали «ирангейт»[21].
— Что за бодяга?
— В то время ты был слишком маленький. — Лайл и сам почти ничего не помнил. — Давай дальше.
Следующий канал показывал крупным планом длинноволосую блондинку, которая проливала обильные слезы так, что грим по щекам растекался.
Чарли выпучил глаза:
— Неужто...
— Тэмми Фэй Бейкер, — подтвердил Лайл. Знал, что будет дальше, и все-таки во рту пересохло. — Продолжай.
Спортивный канал уже транслировал футбольный матч.
— Гляди, «Джайантс»! За боковой линией вроде снег...
— Правда, снег. Посмотри на защитника.
— Симмс? Да ведь он не играет за...
— Давно не играет. Дальше.
Чарли начал быстрее нажимать на кнопки, на экране мелькала программа новостей, где обсуждалось выдвижение Борка в Верховный суд, «Человек дождя», предвыборная реклама «Дукакис — президент», потом на сцене заскакали два парня с косичками.
— "Милли Ванилли"? — воскликнул он. — «Милли Ванилли»? Мы что, вернулись в прошлое?
— Мы — нет, а ящик, кажется, да. Программы конца восьмидесятых годов.
Лайл стоял рядом с братом, глядя, как «Милли Ванилли» трясут космами и синхронно напевают «Знаешь, девочка, это правда», и почти ничего не слыша. Голова была слишком занята поисками объяснения, перелопачивая все известное и пережитое за тридцать лет.
— Ну, теперь ты мне веришь? — спросил, наконец, Чарли. — К нам въехало привидение.