Сегодня Тремонт ходил ходуном. Но похоже, толпу на тротуарах совершенно не волновали личные доходы. Нет, это была явно не его клиентура.
Ричи понятия не имел, почему в последнее время бизнес шел с таким скрипом. Он хорошо обслуживал своих клиентов, знал, что он их устраивает, но с лета дела двигались непозволительно вяло.
Поэтому его второй источник доходов и обрел такую важность. Обычная слежка всегда обеспечивала ему картошку с мясом, а вот подливка к ним поступала от шантажа.
Шантаж. Он ненавидел это слово. От него несло грязью и коварством. Он годами пытался найти для него какой-то заменитель, но так и не преуспел. Защита личной информации... служба охраны тайн... управление закрытой информацией... — ничто так и не пригодилось.
Так что он смирился с шантажом... тем самым став шантажистом.
В заведении Харли он, конечно, на эти темы не разговаривал, но, в конце концов, понятие было не такое уж ужасное. Нет, в самом деле — когда добираешься до сути, то выясняется, что ты просто обеспечиваешь сервис: у меня есть информация относительно вас, а оную информацию вы не хотите доводить до сведения общественности. И, регулярно получая свой гонорар, я буду держать язык за зубами.
Что может быть более честными условиями? Участие чисто добровольное. Не хотите платить? Не платите. Но будьте готовы, что однажды ваши маленькие грязные секреты вылезут на свет божий.
Кроме того, он не мог не признать, что ему нравилось дергать за веревочки, заставляя людей танцевать под ту мелодию, которая его устраивала. Это было почти так же приятно, как получать деньги.
Ричи завернул за угол и вдоль только что выстроенных многоквартирных домов пошел к зоо.
М-да... шантажист. Не совсем та роль, в которой он видел себя еще ребенком.
Кем ты хочешь стать, когда вырастешь, Ричи?
Шантажистом, мамочка.
Не собирался он быть и копом. В те времена копов называли не иначе как «свиньи». Но, подрастая в условиях мелочной экономии и видя, как его старик потерял работу на фабрике, Ричи начал думать, что, возможно, быть полицейским не так уж и плохо. Шансы потерять службу минимальные, а то и вовсе нулевые, платят прилично, а лет через двадцать — двадцать пять, когда перед тобой еще вся жизнь, можешь выйти на пенсию.
Он попытался поступить в полицию Нью-Йорка, но не преуспел в этом. Пришлось устраиваться в ДПОН — департамент полиции округа Нассау, — где жалованье было далеко не столь приличным. Тем не менее ему потребовалось не так много времени, дабы найти пути его преумножения.