– Она вчера водила нас в театр…
– И что?
– Мам, ты знаешь, что она сказала?
– Откуда же мне знать? – слегка рассеянно улыбнулась Аля. – Так что она сказала?
Ей не до меня, подумала Таська. Неужто так из-за квартиры прется? Девочке расхотелось говорить…
Аля вдруг почувствовала, что дочь обиделась.
– Таська, сейчас же говори, что такое важное сказала эта самая Матильда?
У Таськи сверкнули глаза.
– Она сказала, что у меня голос! Настоящее оперное сопрано! И слух! И внешность! И она будет меня учить! Вот!
Аля растерялась, но не подала виду и схватила дочь в объятия, нельзя разочаровывать девочку.
– Таська, неужели это правда?
– Самая-самая настоящая правда! И она хочет, чтобы ты обязательно с ней встретилась, поговорила… Она считает, что мне еще полгодика надо помолчать, освоить азы, и тогда…
– Помолчать? У тебя еще будет ломаться голос?
– Нет, у девчонок не как у мальчишек, но с возрастом может меняться тембр и вообще до шестнадцати лучше голос не трогать, и потом я даже нот не знаю, а без нот куда же.
– Да, это моя вина, я в музыке ничего не смыслю, слуха совсем нет, думала и ты в меня, а вот, оказывается, что… Значит, ты будешь примадонной? Будешь петь в Ла Скала?
– Если не буду лениться, так Матильда сказала! Знаешь, она кормила нас обедом и в бульон бросала зеленые оливки… Еще говорила, что их ел Парис… У нее на столе пыльный ковер…
– Погоди, – вдруг сверкнула глазами Аля, – а у нее Нефертити на окне не стоит?
– Нефертити?
– Ну да, такая египетская головка, ну, помнишь, у тети Лены такая на пианино стояла?
– А… Я не заметила, а что?
Аля фыркнула.
– Мне твой папа рассказывал… Наверное, про нее. У нее был когда-то муж, Сережа тогда еще совсем пацанчиком был и отец послал его к этой Матильде за какой-то книгой, что ли, сама Матильда была больна, лежала в постели, а на окне стояла Нефертити. Матильда усадила Сережу, стала его о чем-то расспрашивать и вдруг кричит:
– Женя, открой окно, я задыхаюсь!
Пришел Женя, тихий пожилой профессор, открыл окно, естественно, убрав при этом Нефертити.
– Женя, поставь Нефертити, она так прекрасна на фоне открытого окна!
Женя послушно поставил.
Через пять минут она потребовала, чтобы окно закрыли, и опять-таки поставили на место Нефертити. И так несколько раз. Потом Сереже стало неудобно, он предложил свою помощь, но ему сопляку, гипсовую головку так и не доверили. А Женя этот бедный вскоре умер, не вынес…
– Да ну, это наверное не про нее.
– Может и не про нее. И вообще это все чепуха, главное, что моя дочка – талант!
– И ты рада?
– А кто же не обрадуется при таком известии, дурочка! А у меня для тебя тоже новость, да еще какая! Мы теперь будем жить в Москве, в своей собственной квартире! А ты что, уже знаешь?