Бодрая физкультурница ушла в декрет, и на смену ей пришел флегматичный Александр Евгеньевич, мгновенно распустивший привыкших к строгости девочек. Приблизительно через урок они подходили к нему и томно тянули громким шепотом: «Александр Евгеньевич, мы сегодня не можем…» Через месяц он, не выдержав, спросил: «Вы что, все хором делаете?» Тогда, рассчитывая, что у физкультурника может просто зарябить от них в глазах, они решили запутать его и стали подходить поодиночке, ловко меняя очередность, пока добрейший Александр Евгеньевич не заорал: «Коробова, ты в этом месяце уже третий раз не можешь! Быстро переодеваться! А ты, Попова, без записки от матери ко мне даже не подходи!»
Невозмутимая, как корова на лугу, два раза в год Алка плакала и нервничала. Кроме секрета происхождения ее татарских глазок в Алкиной семье была еще одна тайна, переставшая быть тайной для Даши, когда однажды в мае после школы девочки забежали к Алке, чтобы перекусить, бросить портфели и отправиться в кино. Взбежав по старинной лестнице с узорчатыми перилами, они увидели Алкину мать, Галину Ивановну, сидящую на корточках на грязном полу. Рядом с ней стояли две пустые бутылки.
— Алка, «Скорую» надо вызвать, бежим звонить! — закричала Даша.
Алкино лицо жалко скривилось, глаза наполнились слезами. Она молча подняла худенькую, как девочку, Галину Ивановну, и они втроем вошли в квартиру.
— Мамочка, пойдем ляжем, — ласково, но решительно приговаривала Алка. — Тихонечко пойдем, я тебя уложу…
Алка приникла к маме, как будто они были единым телом, а Даша все топталась в прихожей, не смея пойти вслед за ними. А когда Алка вернулась, нерешительно спросила, не вызвать ли все-таки врача.
— Ты что, не поняла? — бесстрастно произнесла Алка. — Она пьяная. Пойдем на балкон, я покурю.
Даша вытаращила глаза, ей даже в голову не приходило, что они с Алкой могут курить, а их родители — так выпить, чтобы лежать в подъезде, как алкоголики…
Девочки вышли на огромный балкон, Алка вытащила сигареты из-за цветочного горшка Галины Ивановны, страстной любительницы цветов. Боясь поднять глаза, Даша смотрела вниз, на Фонтанку.
Медленно, прерываясь на всхлипывания, Алка рассказала Даше историю в том виде, что знала сама.
Галина Ивановна окончила институт с красным дипломом, потом увлеченно училась в аспирантуре. Перед защитой диссертации вдруг появился Алкин отец, молодой лейтенант, и увез Галину Ивановну к месту службы на Дальний Восток. Там, в военном гарнизоне, Галина Ивановна родила Алку. А потом затосковала. Жалела о незаконченной диссертации, скучала по Ленинграду. Так скучала, что начала пить. И теперь два раза в год у нее бывает… ну, в общем, бывают… запои, это можно вылечить, она же не алкоголичка, а больная, вылечить трудно, но можно!