Вечером следующего дня Бэнсон постучал в дверь кабинета хозяина. Дюк, спросив, кто стучит, сначала приоткрыл дверь, посмотрел, и лишь после этого впустил телохранителя в кабинет.
– Нашёл? - торопливым шёпотом спросил он у Змея.
– В доме и в имении его нет, - ответил телохранитель.
– Но вся охрана на месте?
– Да, вся на месте.
– И что это значит?
– Это может означать только одно. Что убитый Ричардом охранник - и был его помощник. Видимо, показался не очень надёжным, или плату затребовал непомерную… В общем, я оказался на стрельбище в тот момент, когда Ричард, воспользовавшись пустячным поводом, этого сообщника застрелил. Ты ведь расспросил и людей, и Стэнтока?
– Да, конечно. Повод действительно был вздорным.
– Значит, опасности нет. Можешь выйти.
– Как хорошо! - выдохнул Дюк, вытирая со лба мелкий пот. - Ведь ночью съедутся гости! - И вдруг, повернувшись в сторону окна, добавил: - Погоди, Воглер! Будет тебе сюрприз!
– Воглер тоже приедет? - как бы невзначай поинтересовался Бэнсон.
– А иначе зачем я затевал бы этот невиданный бал! О, не только Воглер сегодня приедет. Все мои соперники по искусству будут плясать, и кушать, и пить, и корчиться от чёрной зависти здесь, внизу, в главном подвале!
С этой минуты Бэнсон был словно привязан к хозяину: тот, проникшись ещё большим доверием, потребовал, чтобы Змей был неотлучно при нём.
«Соперники по искусству»! Ночью Бэнсон хорошо рассмотрел, что это за искусство.
Любой бал - это праздник. Благоухающая, терпкая смесь движения, красоты, музыки и восторга. Бэнсон никогда не видел настоящего дворянского бала, но имел о нём представление, взятое из книг, картин светских художников и рассказов Генри, библиотекаря Томаса Локка. На его, пусть даже не искушённый взгляд, бал - это несколько часов предельно высокого полёта души. А вот у Дюка всё было иначе.
Ночь придавила землю тьмой - холодной и влажной. Но в доме-крепости не светилось ни одного окна. Бэнсон и Дюк стояли возле главного входа, освещаемые тусклым глазом единственного фонаря. Медленно, освещённые такими же тусклыми фонарями, подкатывали экипажи. Из них выбирались одиночки и пары - и все, даже женщины, были в масках. Было странно, что Дюк встречал гостей не в жарко нагретом холле или же в зале. Нет, он почти час стоял здесь, на холоде, и первое, на что падал взгляд выбирающихся из карет, был его фиолетовый, с красной изнанкой плащ и золотая, закрывающая щёки и нос, полумаска.
– Владелец имения приветствует вас! - зловещим голосом говорил он, и мужчины оторопело кланялись, а дамы пугались и ахали.