И девушка поняла. Она сделала веселый вид, что, дескать, и сама рада такой удаче — поймали Аристомена! Она принесла вина и принялась угощать стрелков.
— Пейте, пейте! Вы заслужили и не такого угощения. Пейте, я принесу еще. Как не выпить при такой радости?
Стрелки принялись пить. Напились да тут же и уснули. Почему им не выпить и не уснуть? Аристомен в их руках. А ремни от колчана так крепки, что никакому силачу не разорвать.
Как только стрелки повалились и храп наполнил дом, девушка подошла к одному из них и тихонько вынула из ножен его меч. Она перерезала ремни, освободила Аристомена и меч отдала ему. С мечом в руках Аристомен бросился к своим врагам и тут же убил их одного за другим.
— Как мы теперь останемся здесь! — испугалась вдова, — Нас ждет гибель!
— Вы не останетесь здесь, — сказал Аристомен, — вы уйдете со мной на Эйру!
Дом вдовы опустел. Когда спартанцы и критские стрелки спешно прибыли сюда, они нашли в доме только неподвижные тела своих товарищей.
А девушку Аристомен тогда же выдал замуж за своего сына, молодого Горга.
Трагос напилась из Неда
Эта неравная борьба, когда могущественная Спарта, да еще с помощью союзников и наемных стрелков, сражалась с горсткой мессенцев, длилась целых десять лет. Десять лет терпели на Эйре осаду мессенцы, десять лет Аристомен боролся как мог с врагом за свободу своей родины. Но на одиннадцатом году осады Эйре суждено было погибнуть.
Однажды Феокл пришел к Аристомену и сказал:
— Пойдем со мной.
Аристомен сразу заметил, что Феокл бледен и чем-то подавлен. Предчувствуя беду, он молча последовал за жрецом. Феокл привел Аристомена на берег Неда. Здесь издавна стояла дикая смоковница. Много лет она стояла прямо, веселая, серебристая. Но постепенно смоковница согнулась, ветви ее поникли. Люди и не заметили, как она состарилась.
Феокл указал на смоковницу:
— Видишь?
— Вижу.
— А ты помнишь, что предсказала нам пифия, когда мы с тобой были в Дельфах? «Когда трагос напьется извилисто текущих вод Неда, Мессену я больше не покрываю…»
— Я понял, — прошептал Аристомен и поник головой.
Дело в том, что все эллины дикую смоковницу называли олинфой. А у мессенцев она называлась трагос. Пророчество исполнилось: ветви смоковницы касались воды — трагос напилась из Неда.
Погибель близка…
— Я увидел это и никому не сказал, — мрачно произнес Феокл. — Но ты должен об этом знать. Время наше исходит.
— Вижу, что никакой надежды больше нет, — сказал Аристомен.
Надо думать, что делать теперь.
Так, готовя окончательную гибель Мессении, дельфийцы отняли у Аристомена последние надежды. А без надежд на победу кто победит?..