Ночью, завернувшись в одеяло, Ирдик лежала у пахнущей дымом стены шатра, слушая отдаленные голоса слуг, укладывающихся на ночлег у костров. И просыпалась ночью от протяжного рыка горного льва. Просыпалась, замирая от страха и вздрагивая, когда порыв ветра шевелил шерстяную ткань шатра: вдруг не ветер это, а когтистая лапа хищника…
Великондар погружался в сумерки. Скоро слуги зажгут фонари – и столичный дворец Шера превратится в волшебный замок.
Ирдик улыбнулась, шагнула на террасу. Дождевая капля упала на подставленную ладонь.
«Кэр…– подумала она.– Мой Кэр. Скоро я тебя увижу…»
С этой мыслью девушка вернулась в комнату и опустилась в свое любимое кресло.
Рабыня, сидевшая на ковре в углу комнаты и лениво перебиравшая струны сейтры, заиграла громче.
– Спой! – приказала Ирдик, откидываясь назад и кладя ноги в легких сандалиях на подушку.
Рабыня отпила немного сока из стоявшей на ковре чаши, откашлялась и прикрыла глаза:
– Пеночка у краешка
Желтоватой кромкой
Движется, а знаешь, что
Счастье так огромно,
Что не помещается
В съежившемся сердце.
Лодочка качается,
Парус треплет дерзкий
Ветер обещания
Призраком надежды.
Комната качается,
Брошена одежда
На пол грудой спутанной…
Ирдик прикусила губу. Ее сердце болезненно сжалось, а горло будто сдавило обручем. Ирдик прижала ладонь к груди и зажмурилась…
– …Встану на колени я:
Погоди, не кутай нас
В пелену забвения!
Лучше – пламя, танец нам!
Сладко так сгораешь в нем!..
Только и останется:
Пеночка у краешка…
– Еще, госпожа? – спросила рабыня, продолжая перебирать струны быстрыми пальцами.– Спеть еще одну песню?
– Нет. Пошла прочь! – сердито крикнула Ирдик и сжала зубы, чтоб не разрыдаться.
Обиженная рабыня выскользнула из комнаты, а Ирдик свернулась в кресле, клубочком, как замерзший зверек, и больше не шевелилась.
Вардали, занятая собственными делами и мыслями, в которых посланник соктов занимал не последнее место, вспомнила о дочери, когда уже совсем стемнело.
Вардали поднялась наверх и, не увидев в комнате Ирдик света, решила: девушка спит. Но все-таки решила убедиться в этом наверняка.
Толкнув дверь, женщина очень тихо вошла в комнату и зажгла свечу. И увидела дочь…
– Что с тобой? – почти испуганно спросила она.
Ирдик подняла голову, глянула на мать снизу, затравленным зверьком.
«Да, ненадолго хватило \'\'лекарства\'\'»,– подумала женщина.
Ирдик судорожно вздохнула, и тут, откуда-то из глубины, всплыла мысль. Чужая мысль, мгновенно все объяснившая и ставшая своей.
– Так он – не лекарь? – прошептала она.
– Кто – он? – осторожно спросила Вардали.