Мы медленно идем вдоль зеленой колоннады. Из глубины зала слышатся посвисты, щелчки и чириканье местного языка, и я в который раз досадую, что мне не дано понимать его без разговорника. Пещерник, дракон или кибер смогли бы черпать информацию из болтовни прохожих… и чего сюда, интересно, пещерника не послали? Или кибера? Тоже мне, объединенная разведслужба!
– Чем же поделилась с вами Империя?
– Я покажу, – пообещал ящер. – А пока обратите внимание на наиболее традиционные источники нашего рациона. Когда-то всё это росло под открытым небом…
Колонны с земными лианами сменились шпалерами чего-то вовсе непонятного, словно огромные клубы спутанной толстой проволоки, серовато-блестящей, утыканной мелкими неровными наростами.
– В пищу идет и надземная часть, и корни, очень экономично. Всё еще наибольший эффект. Как сказали бы на Земле, классика остается непревзойденной.
«Непревзойденная классика» тянется долгим и запутанным лабиринтом, глазеть, откровенно говоря, не на что, и развлекает меня только разговор с ящером-проводником. Поначалу он, конечно, не был словоохотлив, на вопросы отвечал то коротко, то с ученой занудностью, но, в любом случае – вежливо и обтекаемо, так, что прочесть в ответе его собственное мнение затруднительно. Но постепенно он разговорился, последние коридоры и вовсе трещит без умолку, у меня голова тяжелеет от его треска…
Но слушаю, и недоумение то и дело переходит в злость, сменяясь вновь еще большим недоумением. Ящер то рассыпается в благодарностях Империи, то превозносит Землю и Конгломерат… а ведь я его ни на то, ни на другое не толкаю, я вообще не заговариваю о политике! Если мой провожатый сводит разговор к собственным мыслям, то в голове у него изрядная каша. Между тем экскурсия длится и длится: мимо бесконечных посадок, мимо огромных баков с рыбой и водорослями, мимо садков с копошащимися в них змеями. И мне тоскливо, до умопомрачения тоскливо, потому что ничего нет нуднее жизни сссла – в бесконечной оранжерее, с мыслями о еде и золоте… хотя как раз о золоте ящер заговорил всего-то раза четыре – пустяк по сравнению с бесконечным монологом о проблемах обеспечения всё растущего населения Ссс пищевой органикой. Насколько же остро должна стоять проблема, подумала я наконец, чтобы так распинаться о ней перед чужаком? Или, может, этот разговор и рассчитан специально на чужака? Ладно, не мне судить, сдам разговорник шефу, и пусть аналитики ломают головы над записью.
– Замечаете, как изменился свет? Впереди – модуль золотообработки. Златомастера – цвет нашего народа. Его душа, как сказали бы на Земле.