Мы стимулировали у наших лётчиков желание итти в «свободную охоту». Большая честь завоевать право на этот вид воздушного боя. Должен сказать, что свободная охота удалась мне не сразу. Были и «холостые» вылеты, когда мы ни с чем возвращались на аэродром. Были и неудачи, когда враг успевал предупредить атаку и от нападения нам приходилось переходить к обороне, обороне трудной и опасной, ибо дело происходило над вражеской территорией, далеко от линии фронта. Слабовольных людей эти первоначальные неуспехи, может быть, и склоняли к мысли совсем отказаться от «свободной охоты». В нашей части собрались лётчики крепкой закалки. Продолжая охотиться, мы каждый день приносили командиру добычу. Фото-кинопулеметы прекрасно запечатлевали на плёнке зажигаемый охотником вражеский бомбардировщик или истребитель. Рассматривая эти снимки, мы на специальных разборах восстанавливали картину боя и тут же вырабатывали новые, более действенные тактические приёмы.
В успехе всех действий истребителя-охотника большую роль играло умение обмануть бдительность хитрого и осторожного противника. Однажды мы заметили, что несколько дней подряд над расположением наших войск регулярно появляется дальний немецкий разведчик. Это был «Ю-88», вооружённый, как это водилось у немцев, несколькими фотоаппаратами. Свою разведку он обычно производил на больших высотах. Порою его можно было заметить с земли только по следу инверсии, которая белой полосой возникала на небе.
— Надо перехватить немца, — решили мы с Голубевым.
Маршрут полёта вражеского разведчика в тот день был как бы осью всего района нашей охоты. Немец обычно ходил на высоте в восемь тысяч метров. Планируя перехват врага, мы держались на тысячу метров ниже — так удобнее было наблюдать. Мы ходили в намеченном районе довольно долго. Немца не было. Я даже забеспокоился: пропустили! Но вот зоркий Голубев, как всегда коротко, доложил:
— Идёт. По курсу выше…
Мы не стали сразу набрасываться на «юнкерса». Пусть, если даже немцы нас заметили, думают, что мы их не видим. Продолжая полёт в прежнем направлении, мы как бы разминулись с противником. Лёгкий набор высоты, который мы начали, вряд ли был заметен для вражеского экипажа. Прошло больше полминуты. Когда «Ю-88», продолжая лететь на восток, почти стал скрываться из глаз, мы резко развернулись и отсекли ему путь отхода.
Сближение заняло порядочно времени. Не беда! Мы были твёрдо убеждены в своём успехе. Так оно и случилось. Заметив, наконец, нас сзади себя, немец попытался ускользнуть от атаки резким снижением. Более чем с восьми с половиной тысяч метров мы начали крутое пикирование. С дистанции в сто метров я расстрелял вражеского стрелка. Затем перенёс огонь на правый мотор. Не выходя из пике, немец рассыпался на куски.