Воздушная обстановка на этом этапе борьбы была весьма своеобразной. Болотистые берега Одера, изрядно раскисшая во всей округе местность не позволяли нам сидеть, близко от фронта. На полёт к полю боя и обратно, то-есть на «холостой» маршрут уходило порядочно времени. Часто вдоль Одера висела плотная стена тумана, смешанного с низкой облачностью. Она преграждала доступ к полю боя нашим самолётам. Между тем, немцы, располагая вполне оборудованной аэродромной сетью стационарных авиабаз, находились гораздо ближе к линии фронта и, значит, в их руках оказывались большие возможности использовать для полёта даже самое малейшее улучшение погоды. Кроме того, подавляющее большинство боёв возникало, развивалось и заканчивалось на малых высотах. А это значило — и боевые порядки и всё маневрирование надо строить иначе, нежели раньше. Было над чем подумать и мне, как командиру, и всем лётчикам нашей части.
Острота воздушной обстановки усугублялась ещё и тем, что немцы с каждым днём старались усилить своё сопротивление, перебазируя сюда, к Одеру, истребительные и бомбардировочные эскадры с Западного фронта и в частности с небезызвестной «линии Зигфрида». Борьба в воздухе развивалась одновременно в трёх основных зонах: над переправами через Одер, над боевыми порядками нашей пехоты и танков, неуклонно расширяющих заодерские плацдармы; наконец, в глубине расположения противника — над автострадой Бреслау — Берлин и другими главнейшими коммуникациями немцев.
Воздушные бои над переправами через Одер мы старались организовывать в теснейшем взаимодействии истребителей с дивизионами зенитной артиллерии. Немцы старались атаковывать наши переправы при низкой облачности, плохой видимости, в дождь, когда манёвр наших истребителей, естественно, оказывался ограниченным малыми высотами. Тут-то на помощь нашим лётчикам приходили зенитчики. В то время как воздушные патрули брали на себя сковывание вражеских истребителей прикрытия и борьбу с главными силами немецких штурмовиков, зенитчики метким огнём уничтожали прорывающиеся к переправам немецкие самолёты. Это был довольно эффективный приём. Зенитчики тех стрелковых частей, которые первыми форсировали Одер ниже Бреслау, за короткий срок сбили около сотни немецких самолётов. Благодаря совместным, хорошо согласованным усилиям истребителей и зенитчиков, несмотря на яростные попытки врага, ни одна из наших переправ не была разрушена или же даже частично повреждена.
В другом очаге воздушных боёв, разыгравшихся непосредственно над боевыми порядками войск, характерным было массовое уничтожение немецких бомбардировщиков. Немцы пытались группами по нескольку десятков самолётов оказать помощь своей обороняющейся пехоте. Но, как правило, враг не достигал успеха. Наши истребители успевали упреждать замыслы противника, рассеивали отряды его бомбардировщиков до подхода к полю боя. Часто немцы даже при своём численном превосходстве старались не принимать боя и, завидев наши самолёты, немедленно поворачивались вспять. Но нам нельзя было успокаиваться на этом. Встретил врага — уничтожь его, — таков закон советских истребителей. Так родилась идея о создании своего рода «воздушного котла». Вот как он был создан.