— Они? Ты имеешь в виду мафиози?
— А кто, по-твоему? — раздраженно ответил он вопросом на вопрос: — Кто?
— Но почему именно его, Виктор?
— Почему? Потому что старый козел был большим строительным боссом в Союзе, начальником стройтреста Молдавской Республики. У него гигантский опыт жулика…
— Мало ли кто кем был там. Здесь другой мир, другие законы.
Виктор покачал головой.
— Невинный Лимонов. Сколько тебе пришлось испытать на своей шкуре и там и тут, и ты все не можешь усвоить, что везде одна банда. Он там был в банде, и здесь его приняли в банду. Тебя или даже меня хуй примут…
— У Изи что, были связи с «ними», когда он еще был в Союзе?
— Связи… — он рассмеялся. — «Они» — кто ты думаешь? Романтические юноши с автоматами? Такие же жопатые и брюхатые отцы семейств, как и на старом континенте. Те же евреи. Жиды. Только посмелее. Бля… — Отвернувшись от бездны к толпе, вдруг скороговоркой выдавил: — К нам направляется старшая дочка хозяина — Ритка. Страшна, но рекомендую. Замуж за тебя Изя ее не выдаст, потому что ты русский «хазерюка», но выебать ее и поиметь определенные блага вполне можешь. Она это любит.
— Я улетаю в Нью-Йорк послезавтра, а оттуда в Париж, домой, — заметил я. — Ты забыл?
— Останься, — не смутился он. — Что ты будешь делать все лето в своем Париже? Нищету разводить. Они же тебе хуйню платят за книги. Поживешь тут, Изя снабдит… — Он хмыкнул.
Я хотел было спросить его, почему он сам не последует своему совету, но не успел. В голубом платье, в белых туфлях стояла перед нами дочка хозяина.
— Познакомься, Ритуля, — Виктор подтолкнул меня. — Эдуард Лимонов, порнографический писатель… Почище Генри Миллера будет.
Я пожал чуть влажную руку женщины:
— Очень приятно.
Моя мама научила меня в нежном детстве этой формуле, я ее и употребляю бездумно. Виктору я решил сделать выговор:
— Если я тебя буду представлять как «лойер порнографер»[40], тебе будет приятно?
Дочка хозяина рассмеялась.
— Ты что, не пишешь о сексе? Ты что, не описываешь подробности сексуальных актов? — Виктор звучал обиженно.
— Только когда это требуется для характеристики определенного персонажа, — объяснил я сухо. — Никогда в целях возбуждения читателя.
— Ну да, конечно, — пробормотал он, — в целях характеристики… Ритка, вот тебе кавалер будет, хочешь писателя?
— Вы к нам проездом?
Дочка хозяина обвела меня взглядом всего — от белых туфель до ежа над лбом. Так без стеснения оглядывают либо предмет неодушевленный, либо животное. То есть она меня оглядела с совершенным безразличием к тому, как я это ее оглядывание восприму.