— Да, это именно так, — сказал Гарвин. — Она совершила ошибку.
— Можете в этом не сомневаться, Боб, — твердо сказал Сандерс.
— Ладно, допустим, что так. Назовем это отступлением от здравого смысла. Она перешла некоторые границы. Но дело в том, что в этой ситуации я по-прежнему поддерживаю ее, Том.
— Почему?
— Потому что она женщина.
— А какое это может иметь значение?
— Дело в том, что по традиции женщин не допускают к ответственным административным постам, Том…
— Но Мередит-то допустили!..
— И кроме того, — продолжал Гарвин, — она еще молода.
— Не настолько уж она и молода, — сказал Сандерс.
— Молода, молода. Она практически еще девчонка из колледжа. Она получила свою степень всего пару лет назад.
— Боб, — сказал Сандерс. — Мередит Джонсон тридцать пять лет. Она уже давно не девчонка.
Гарвин, будто не слыша этих слов, смотрел на Сандерса с сочувствием:
— Том, я понимаю, что ты должен был здорово расстроиться из-за новой работы, — сказал он. — Я по твоим глазам вижу. Мередит была не права, подходя к тебе таким образом.
— Она и не подходила: она на меня просто запрыгнула…
Гарвин в первый раз выказал какие-то признаки раздражения:
— Но, знаешь, ты тоже не ребенок.
— Правильно, я не ребенок, — признал Сандерс, — но я ee подчиненный!
— Я знаю, что она относится к тебе с высочайшим уважением, — подхватил Гарвин, ерзая на своем стуле. — Как и все у нас в компании, Том. Ты ключевая фигура в будущем нашей фирмы. Ты это знаешь, и я это знаю. Я хочу удержать нашу команду. Но при этом я не отказываюсь от мнения, что женщинам тоже надо предоставить шанс. Может быть, даже дать им небольшое послабление.
— Мы говорим не о женщинах вообще, — возразил Сандерс. — Мы говорим об одной конкретной женщине.
— Том.
— И если мужчина будет поступать так, как поступает она, вы не станете говорить о том, что ему надо дать послабление: вы дадите ему пинка под зад и вышвырнете его вон.
— Ну, возможно, что и так…
— В этом-то и вся проблема, — закончил Сандерс.
— Не уверен, что я могу с тобой согласиться, Том, — сказал Гарвин. В его голосе появились предупреждающие нотки. Гарвину не нравилось, когда с ним не соглашались: за те годы, что его фирма росла и процветала, он привык к почтительному к себе отношению. Сейчас, в перспективе своей отставки, он ожидал от других повиновения и послушания. — Мы должны соблюдать принципы равенства.
— Вот и прекрасно, — согласился Сандерс. — Но равенство не допускает привилегий. Оно предусматривает, что все люди несут одинаковую ответственность. По отношению к Мередит вы как раз исповедуете неравенство — спускаете ей то, за что мужчину выгнали бы взашей.