— У меня всегда кто-то сидит. И дверь в комнату инспекторов наверняка была открыта. Но кто мог?..
Ужас берет, что это кто-то из наших, у нас — и утечка информации.
— Я еще вчера об этом подумал. Утечка произошла уже двадцать первого февраля, ведь когда ты пришел на улицу Тюренн с обыском, Филипп Лиотар уже был предупрежден.
— Кем?
— Не знаю. Явно кем-то из полиции.
— И потому к моему приходу чемодан исчез?
— Скорее всего.
— Тогда почему они не избавились от костюма с пятнами крови?
— Может быть, о нем не вспомнили или решили, что нам не удастся определить, что это за пятна? Или просто не успели?
— Вы хотите, патрон, чтобы я опросил инспекторов?
— Я сам этим займусь.
Люка еще не закончил разборку почты, завалившей его длинный стол.
— Ничего интересного?
— Еще не знаю. Буду разбираться. Множество сообщений о чемодане, конечно. В одном анонимном письме говорится, что он и не покидал улицу Тюренн и что мы, должно быть, слепые, раз его не находим. В другом письме утверждается, что корни всей истории в Конкарно. Еще в одном, написанном убористым почерком на пяти страницах, доказывается, что все дело вообще раздуто правительством, чтобы отвлечь внимание населения от дороговизны жизни.
Мегрэ прошел к себе, снял шляпу и плащ и, несмотря на хорошую погоду, забросил угля в печь, единственную в доме на набережной Орфевр, которую ему с таким трудом удалось сохранить, когда устанавливали центральное отопление.
Приоткрыв дверь к инспекторам, он позвал малыша Лапуэнта, только что появившегося в комнате.
— Садись.
Он тщательно закрыл дверь и с любопытством взглянул на молодого человека.
— Ты честолюбив?
— Да, господин комиссар. Я бы хотел стать таким, как вы. Это называется амбицией, да?
— Твои родители — люди состоятельные?
— Нет. Отец — банковский служащий в Мелане, ему нелегко далось поставить нас на ноги, сестер и меня.
— Ты влюблен?
Он не покраснел, даже не задумался.
— Нет. Пока нет. У меня все еще впереди. Мне только двадцать четыре, и я не хочу жениться, пока у меня не будет приличного положения.
— Ты живешь один, в меблированных комнатах?
— К счастью, нет. Моя самая младшая сестра, Жермена, тоже живет в Париже. Она работает в издательстве на Левом берегу. Мы живем с ней вместе, и по вечерам у нее хватает времени заниматься хозяйством; это нам выгодно.
— У нее есть возлюбленный?
— Ей всего восемнадцать.
— Ты в первый раз с улицы Тюренн сразу же сюда вернулся?
Лапуэнт покраснел и довольно долго молчал, прежде чем ответить.
— Нет, — наконец признался он. — Я был так горд и счастлив, что мне удалось кое-что найти, что я позволил себе взять такси и заехать на улицу Бак, рассказать все Жермене.