— Да, господин комиссар. Думаю, что да. И все-таки ужасно, что моя сестра опять встречалась вчера с этим парнем.
— Сестрой ты позже займешься. Сейчас ты работаешь со мной. Сегодняшняя статья их напугает. Одно из двух: либо они останутся сидеть там, где они есть, либо будут искать более надежное укрытие. В любом случае наш единственный шанс в том, что они так или иначе себя выдадут.
— Да.
В эту минуту позвонил следователь Доссен, он был крайне удивлен газетной публикацией, и Мегрэ рассказал ему, как обстоят дела.
— Все начеку, господин Доссен. Под контролем вокзалы, аэропорты, предупреждена полиция нравов, дорожная полиция. Судебный эксперт Моэрс по описаниям подбирает фотографии лиц, которые могут нас интересовать. Опрашивают шоферов такси и на случай, если у наших ловкачей есть автомобиль, всех хозяев гаражей.
— Вам кажется, что это имеет отношение к делу Стёвельса?
— Это все же один из следов.
— Я вызвал Стёвельса к одиннадцати. Его адвокат будет присутствовать, как всегда, он не позволяет и двумя словами обменяться со Стёвельсом без него.
— Вы разрешите мне подняться к вам во время допроса?
— Лиотар, конечно, будет протестовать, но вы все равно приходите. Только чтобы не было понятно, что вы знали о допросе.
Забавно, что Мегрэ в глаза не видел этого Лиотара, который стал, судя по прессе, прямо-таки его личным врагом.
Сегодня утром газеты опять напечатали комментарий молодого адвоката по поводу новых обстоятельств дела.
«Мегрэ — полицейский старой школы, представитель той эпохи, когда господа с набережной Орфевр могли по своей воле допрашивать с пристрастием до тех пор, пока изнуренный человек не сознавался, могли целыми неделями не отпускать его, без малейшего стеснения копаться в частной жизни, а все хитрости и уловки рассматривались как честная игра — игра по правилам.
Он один еще не отдает себе отчета в том, что сегодня для просвещенной публики все это шито белыми нитками.
Итак, что же происходит на самом деле?
Мегрэ доверился анонимке, сочиненной каким-то шутником. Упрятал честного человека в тюрьму, а теперь не способен выдвинуть против него сколько-нибудь серьезное обвинение. Он упорствует. Вместо того чтобы признать себя побежденным, пытается выиграть время и, забавляя галерку, призывает на помощь мадам Мегрэ, украшая клубничкой сентиментальный роман.
Поверьте, господа, Мегрэ — это человек, безнадежно отставший от времени!»
— Ты остаешься работать со мной, малыш, — сказал комиссар Лапуэнту. — Только вечером, уходя, будешь спрашивать, что можно рассказать сестре, согласен?