— Подожди меня, — шепнула я на ухо Уильяму, — у входа.
Он кивнул и направился в гардероб за плащом и шпагой. Я же вернулась в зал, схватила свою накидку и, сбежав, по парадной лестнице, выскочила на крыльцо. Стоя на ступеньках под прицелом любопытных глаз мальчишек-факельщиков, я сделала вид, что вышла подышать свежим воздухом. Потом я услышала его свист. Он стоял у арки, от которой начиналась аллея Гаррисона, тянувшаяся вниз до самого берега.
— Давай пройдемся, мисс Нэнси. — Уильям галантно предложил мне руку. — Давно ты в Бате?
— Почти три недели, — ответила я со вздохом.
— Неужели тебе здесь не нравится? Кругом столько развлечений, новые лица, каждый день музыка, танцы…
— Не нужны мне никакие развлечения! А танцы я вообще ненавижу!
— По-моему, ты меня обманываешь, Нэнси. — Он рассмеялся. — Мне, например, показалось, что танцуешь ты с удовольствием.
Уильям дразнил меня, о чем свидетельствовала широкая улыбка на его лице, но в глазах не было веселья — он смотрел на меня серьезно и даже грустно. Должно быть, он тоже знал, с какой целью привозят в Бат юных леди.
— Это потому, что я танцевала с тобой!
— А как же другие мужчины, с которыми ты встречалась? Разве с ними тебе не нравится танцевать?
Я покачала головой:
— Встречаться с другими мужчинами мне нравится еще меньше, чем танцевать с ними.
Он снова улыбнулся.
— Я думаю, тебе нравится и то, и другое. — Он ненадолго замолчал, коснувшись бутонов роз, высаженных вдоль аллеи, и вдыхая их аромат. — Или, возможно, у тебя уже есть молодой человек, и ты не хочешь встречаться с другими.
— Возможно, — ответила я.
Он закрыл глаза, словно почувствовав внезапную острую боль, потом отвернулся. Он шел молча, опустив глаза, и выглядел так, точно услышал от меня, что слишком на многое рассчитывал. Сделав несколько шагов, Уильям снова повернулся ко мне.
— В таком случае… — от растерянности он не находил слов.
— Нет! — Я крепко схватила его за руку. — Я не это имела в виду. Я хотела сказать… — Внезапно все слова вылетели из моей головы. — Я хотела сказать, что у меня нет другого молодого человека, кроме…
— Кроме кого?
Он смотрел на меня сверкающими глазами, замерев в ожидании ответа. Я сделала глубокий вдох:
— Кроме тебя, глупый!
— Не шути так со мною, Нэнси!
— Шутить? С какой стати? Я вовсе не шучу!
— Правда, не шутишь? — Он смотрел на меня, склонив голову. Лицо его было серьезно.
— Правда, конечно правда! Не в моих правилах шутить такими вещами.
Он снова заулыбался, и его улыбка становилась все шире, совершенно преображая лицо.
— Я думал о тебе каждый день, каждую ночь, с тех пор как уехал. — Он остановился, чтобы собраться с мыслями. — Лишь благодаря тебе и капитану Робинсону, заменившему мне отца, я смог получить место на фрегате «Колчестер» и стать тем, кем я стал. Ты моя спасительница, Нэнси, и если бы ты знала, как много ты значишь для меня… — Он опять замолчал. Было видно, что признание давалось ему с трудом. — С раннего детства мы были близки, как брат и сестра. Ты всегда была рядом, сильная, смелая, преданная… Ты помнишь, как мы вместе играли, проказничали, какими были неразлучными друзьями? — Я молча кивнула в ответ. — Потом я ушел в море, а когда вернулся, встретил совсем другую Нэнси — разодетую дочь богача, рядом с которой простому матросу вроде меня и стоять не пристало. — Уныло покачав головой, Уильям продолжил: — Я понимал, насколько безнадежны мои мечты и помыслы, но ты была так прекрасна и отнеслась ко мне с таким участием… — Он тяжело вздохнул, а я покраснела. — И тогда я поклялся, что не вернусь домой, пока не добьюсь такого положения в обществе, которое позволит мне…