– Там полная каша, пацаны! – надрывался новоприбывший, чтобы перекричать остальных. – Конкретная! Те клоуны, за которыми мы гнались, себя подорвали на хрен! Гора обвалилась, и похоронила их всех. Всех, бля, засыпало! Короче, тушите свет!
– А мой брат?! – Через толпу протиснулся похожий на моджахеда боевик, помогавший перетаскивать трупы.
– Всем крышка.
После этих слов моджахед завыл, схватившись за лысый череп. И исчез из поля зрения Андрея, очевидно, опустившись на корточки. На ступеньках показался Бонифацкий. Он был бледен и, похоже, растерян. Радиосвязь с Витряковым оборвалась около часа назад. Боник решил: из-за грозы. Теперь открылась истинная причина долгого молчания Лени. Он очутился там, откуда нельзя дозвониться ни через спутник, ни по кабелю, поскольку не проложены туда кабеля.
– Наших полтора десятка полегло. Ну и всех тех крыс, ясное дело, тоже в лепешку к чертям собачьим!
Бонифацкий сразу засобирался, чтобы на месте во всем разобраться. Не прошло и десяти минут, как кавалькада из трех машин укатила к пещерному городу, которого Андрей никогда в жизни не видел, но о котором за истекшие несколько часов наслушался предостаточно как правдивых, так и выдуманных историй.
Оставшиеся под предводительством Качка и Громилы в камуфляже боевики вернулись к трупам, которые оставалось еще перетянуть в ледник. Двор уже бомбардировали капли, тяжелые и холодные, как ртуть. Небо над головой стало черным, будто вода в проруби, и обещало потом. Бонифацкий, перед тем как усесться в машину, косо покосился на трупы и распорядился, чтобы убрали внутрь.
Бандиты, матерясь, взялись за дело. Доктор куда-то ушел. Лысого моджахеда Бандура разглядел в углу под стеной. Тот сидел на корточках, как погруженный в нирвану йог. Андрей в глубине души опасался, что подобное состояние завершится взрывом гремучей смеси, которая в нем, вероятно, приготавливалась, достигая кондиции с каждым сдавленным стоном. Предположение подтвердилось в ближайшие десять минут. Прочие боевики, корча из себя глухо-немых, с хмурыми непроницаемыми лицами продолжали таскать трупы. Разговоры почти прекратились. Когда очередь дошла до трупа Волыны, и его тоже понесли в ледник, моджахед, будто с цепи сорвался. Разогнувшись, словно соскочившая с креплений пружина, он принялся пинать безответное тело ногами, обутыми в тяжелые армейские ботинки. Вовчику было все равно. Зато державший его под мышками Качок с проклятиями разжал ладони. Волына упал, глухо ударившись затылком.
– Какого черта, Джаба?! – взорвался Качок и попытался оттолкнуть моджахеда.