Все, дипломатические экивоки кончились. Пошла игра в открытую.
Из «группы поддержки» мирного вождя выдвинулся Хвитс. Один. Почему один? В то время как в «захвате» принимало участие минимум трое… Остались в резерве или…
Тут Коршунов сообразил, почему «отсутствуют» двое других.
– Свидетели? – усмехнулся он.– Да? Пока я вижу только одного твоего прихвостня, Стайна. А где остальные?
– Сгорели,– буркнул Стайна.– В моем доме.
– Какой удачный пожар,– усмехнулся Алексей.– Как раз те сгорели, кто должен был свидетельствовать против меня. А может, больше никто из твоих людей, Стайна, не согласился соврать по твоему приказу?
– Хвитс! – гаркнул Стайна.
– Призываю богов в свидетели! – рявкнул Стайнов слуга.– Я видел, как этот Аласейа возлежал с тиви Стайсой!
– А я… – Коршунов тоже повысил голос,– призываю богов в свидетели того, что ты – лжец!
Краем глаза он увидел, как напряглось лицо Книвы. Обеспокоился парень: как боги отреагируют?
Боги, естественно, молчали. Гром с ясного неба не грянул, и солнышко светило по-прежнему ярко.
– Голос Аласейи – против голоса Хвитса,– громко произнес Одохар.
– И еще – мой голос! – заявил Стайна.
– Ты не можешь свидетельствовать,– холодно произнес Одохар.– Ты – хранитель Закона.
– В этом деле – нет! – выкрикнул Стайна.– В этом деле я не хранитель Закона, а тот, чья честь затронута.
– Ты сказал? – осведомился Одохар.
– Да! – Стайна кивнул Вилимиру.
Но тот не успел подать голос. Поднялся «первосвященник» Овида, скрестил могучие руки на груди.
– Я буду хранителем Закона! – гулким басом ухнул он, и по толпе прокатился одобрительный ропот. Действительно, кто как не верховный жрец достоин…
Стайна, который явно рассчитывал «провести» на место судьи своего «заместителя» Вилимира, бросил на жреца сердитый взгляд, но протестовать не посмел. Овида был в большом авторитете и не демонстрировал явно свою приверженность Одохару. А то, что они часто общались, никого не удивляло. Главному жрецу и военному вождю есть что обсудить.
– Хорошо,– бросил Стайна.– Мой голос, голос Хвитса и голос моей тиви – против голоса Аласейи. Стайса!
Два охранника Стайны помогли женщине протиснуться сквозь толпу, чье возбуждение нарастало с каждым мгновением.
– Этот человек свершил над тобой насилие? – строго произнес Стайна.
Женщина бросила быстрый взгляд на Коршунова, потупилась и чуть заметно кивнула.
– Так было! – торжественно произнес Стайна.– Станешь ли ты, Аласейа, утверждать, что эта женщина возлегла с тобой добровольно?
– Нет,– мрачно ответил Коршунов.
Он помнил, что ему говорили о местном законодательстве.