— Доставьте на подводную лодку.
Инди наблюдал за происходящим из своего укрытия— отверстия вентилятора, где он сидел весь скрючившись. Сапоги топали по палубе в опасной близости от его лица, но его не заметили. Вранье Катанги показалось ему малоубедительным, но, как ни странно, оно сработало, немцы, кажется, поверили. Инди в раздумье разглядывал палубу. Ему надо было попасть на подводную лодку, туда, где Марион, где Ковчег. Но как?
Беллок снова взглянул на капитана.
— А как мне знать, что вы говорите правду о Джонсе?
Катанга пожал плечами.
— Зачем мне врать? — И он уставился на Беллока. Француз ему явно не понравился, и он посочувствовал Инди, что у него такие враги.
— Разве ваши люди нашли его здесь? — спросил он.
Беллок задумался, а Дитрих покачал головой. Затем немец произнес:
— Пошли. Ковчег у нас, и жив Джонс или мертв, уже не имеет значения.
Беллок весь напрягся, но через минуту расслабился и последовал за Дитрихом. Они покинули пароход.
Инди слышал, как их плоты отошли от “Банту Винд”. Он выскочил из укрытия и помчался по палубе.
Беллок вошел в радиорубку на борту лодки, надел на голову наушники, взял микрофон и назвал позывные. Через некоторое время сквозь помехи до него донесся голос. Говорили по-немецки.
— Капитан Молер? Это Беллок.
Голос в наушниках был едва слышен.
— Все подготовлено в соответствии с вашими распоряжениями, Беллок.
— Отлично. — Беллок снял наушники и вышел из радиорубки. Он направился к небольшой каюте в носовой части лодки, куда они поместили Марион. Девушка с мрачным видом сидела на койке и даже не подняла головы. Он протянул руку, взял ее за подбородок и повернул к себе.
— Какие красивые глаза, зачем же их прятать?
Она резко отдернула голову.
Он улыбнулся.
— Мы можем продолжить наше знакомство.
Она встала и отошла в другой конец каюты.
— Нам нечего продолжать.
— Я так не думаю, — сказал он и попытался взять ее за руку, но девушка решительно выдернула ее.
— Ты против? Раньше, моя дорогая, ты не сопротивлялась. Отчего же такая перемена?
— Обстоятельства изменились.
С минуту он молча ее разглядывал. Затем спросил:
— Все дело в Джонсе, я прав?
Она не смотрела на него, уставя взгляд в пустоту.
— Бедный Джонс, — сказал Беллок. — Боюсь, теперь ему уже никого не победить.
— Что это значит?
Беллок подошел к двери. Уже выходя из каюты, он повернулся и бросил:
— Ты ведь даже не знаешь, моя дорогая, жив он или нет.
Он закрыл дверь и двинулся вперед по узкому проходу.
Навстречу ему шли несколько матросов, а за ними — Дитрих. Немец был чем-то взбешен. Беллок насмешливо смотрел на него: в гневе Дитрих выглядел презабавно, словно разбушевавшийся учитель, который не смеет наказать упрямого ученика.