— Забавно. Тебе не кажется, что он входит во вкус?
— Во вкус?
— Ну да. Ему нравится разгонять собственный парламент. А мы дружно его в этом поддерживаем. Интересная складывается коллизия, дружок, не находишь?
— Можно подумать, нам остается что-то еще?
— Нам не оставалось ничего больше. Но если он сделает это снова и снова с пальбой и трупами на улицах.
— Не сделает.
— Потому что уже упущено время?
— Да ничего еще не упущено. В 1993-м скандал с парламентом, если вы помните, начался еще в сентябре. Или — августе. А пушки стреляли в октябре. Время здесь ни при чем. Но есть другая причина.
— Что такое? — Она спустила очки на самый кончик носа, и жесткий проницательный взгляд уставился прямо на Стива. — Ты что-то затеял, не согласовав со мной. Или с Доном.
— Нет. Это всего лишь эксперимент одного из наших мальчиков третьей волны.
— Кого именно?
— Лемеха.
— Лемеха. Самая, пожалуй, адекватная фигура, не находишь?
— Нахожу, потому и разрешил ему поэкспериментировать. Практически самостоятельно.
— И в чем же суть эксперимента?
— У вас на столе второй конверт.
— Из Лэнгли. Совершенно секретно. Лично. В единственном экземпляре.
— Мне выйти?
— Зачем же? Мне, слава богу, дано право решать, кого знакомить с какими документами. Итак…
Очки снова вернулись на исходные позиции:
— «23 апреля 1996 года в 6 часов утра…» Господи, что это он возвращает сталинские обычаи, работать по ночам?
— Не знаю, может, у него бессонница, как у всех алкоголиков. Пожалуйста, прошу вас, продолжайте.
— Да продолжаю, продолжаю: «…на территории загородной резиденции Президента в «Горках-2», было созвано закрытое совещание, в котором принимали участие В. Черномырдин, О. Сосковец, силовые министры и руководитель президентской администрации Н. Егоров. Б. Ельцин ознакомил собравшихся с разработанным планом по существу очередного государственного переворота и попросил высказаться. Большинство участников поддержало намерения президента. Возражения высказал министр внутренних дел А. Куликов, который заявил, что коммунистическая партия контролирует законодательные органы власти в половине регионов России, и если она выведет народ на улицу, то, возможно, часть военнослужащих Министерства внутренних дел перейдет на ее сторону, что будет означать вооруженное противостояние. После этого своими сомнениями поделился и В. Черномырдин. Ельцину пришлось закрыть заседание, так и не сформулировав никакого решения.
В дело вмешалась Татьяна Дьяченко, которая довольно энергично высказалась против нарушения конституционности. Она убеждала отца в том, что расправляться с коммунистами путем запретов бесполезно, что коммунистическая идеология в головах у людей и никаким указом новую голову им не приставишь. Длительная беседа с глазу на глаз, в ходе которой угроза отхода Запада от поддержки Ельцина прозвучала не один раз, сломила президента. Практически принятое решение было отменено».