Пройдет не так уж много лет, и ей доведется наблюдать драматические кадры освобождения из чеченского плена журналиста НТВ Лены Масюк, материалы которой были всегда исполнены высокого пафоса — разумеется, повстанческого. И не снискавший еще славу террориста номер один, но уже подбиравшийся к этой отметке Шамиль Басаев в ее материалах всегда смотрел с экрана горским прообразом Робина Гуда и Че Гевары в одном флаконе. Неузнаваемо исхудавшую, молчаливую Лену у трапа частного самолета встречал Малашенко с букетом цветов, что-то на ходу торопливо объяснял журналистам Березовский — именно в тот момент она подумала: что, собственно, в них? В боевиках, именующих себя воинами ислама. Освободителями народа. Мужественных — да, но жестоких и неспособных, не умеющих и не желающих слушать, беспощадных, циничных и лживых, презирающих весь человеческий род, кроме некоторых отдельных соплеменников, а вернее — единомышленников. Что так притягивает в них образованных столичных девочек и дам преклонного возраста, впрочем, умиленных по этому поводу мужчин она тоже встречала немало. И не нашла ответа. Быть может, так угнетает общий инфантилизм столиц? И особенно — столичных интеллектуалов? И подсознательное стремление к тому, чего нет вокруг — к подлинной брутальности. И прав старик Фрейд. Хотя увидев его (Джохара Дудаева, а не Зигмунда Фрейда) однажды — уже в президентстве — в пижонском двубортном костюме и широкополой шляпе a la Капоне, она испытала легкую брезгливость, смешанную с желанием рассмеяться, что случалось когда-то давно при виде модных некогда особей мужеского пола, облаченных в костюмы «с люрексом». Но это было только смешно. Касательно раскаяния — никто уже не узнает ничего. И никогда.
2003 ГОД. МОСКВА
— Словом, дома я был уже часа через полтора, и это с учетом всех пикетов, что перекрыли все подъезды к Москве. И Леня, конечно, был уже обо всем поставлен в известность и прыгал вокруг меня, как молодой козел — Врача? Клинику? Психоаналитика? Коньяку? Потрахаемся, говорят, помогает?
И только на вопросы отвечал неохотно. Собственно — вопрос-то был только один. Откуда его ребята взялись там — на Манежной? И даже не так. Оказаться там они — понятное дело — могли очень даже легко. Выходной день. Хотя массовые шатания по городу гимназиями не поощрялись, но за каждым, как ты понимаешь, не уследишь. К тому же день был такой — располагающий. Вопрос был в другом — в организации и послушании. Понимаешь, я не могла ошибиться, мне не почудилось со страху, и я не приняла желаемое за действительное — все это, как ты понимаешь, было сказано Леонидом, и не один раз. Нет. Я ощутила, и даже не ощутила — я поняла это совершенно отчетливо. Ребята на площади организованы, ими руководят, притом что подчиняются они беспрекословно. Даже в гимназии это не так, ну, или не всегда так.