— Я не знаю, о чем они разговаривали! — нахмурилась Тамара. — Если бы я знала, то сказала бы. Я же понимаю, чем все это пахнет...
— Мне кажется, что не понимаешь. Нас с тобой замочат, если мы не распутаем эту историю. Как это так — ты жила с человеком, который все это заварил, и ты ничего не знаешь о его делах?!
— Представь себе — не знала! — в ее голосе появилась здоровая злость.
— Тогда поехали смотреть, что на дискете, — сказал я, — по-моему, ты уже очухалась.
— Я есть хочу, — сказала Тамара. — Мне нужно срочно заесть нервный стресс. Или я за себя не ручаюсь.
— Тебя разнесет как пивную бочку, если ты будешь каждую неприятность заедать бифштексами.
— Это была неприятность?! По-моему, это был труп моего знакомого! И что значит «пивная бочка»? Я похожа на пивную бочку? — вот это уже был голос вполне здорового человека. Она даже, кажется, собиралась съездить мне по роже. Или укусить. Короче говоря, от нее веяло хорошим настроением и здоровой агрессией.
— Поехали! — сказал я. — Есть, пить, наслаждаться жизнью. Нам и вправду нужно отвлечься.
— То-то, — с видом победительницы сказала Тамара и завела мотор. Я пожал плечами: в конце концов, и я не каждый день натыкаюсь на самоубийц, плавающих в собственной крови. А когда я на них натыкаюсь, это вовсе не повышает мое настроение.
Роскошного пиршества не вышло — денег в моих карманах и в ее сумочке набралось немного. К тому же и настроение было все же не праздничное. Я заставил Тамару остановиться возле нервно мигающей вывески «Пельменная». Тамара посмотрела на вывеску, на само здание и спросила:
— А это не опасно?
Я только фыркнул в ответ. Самым опасным заведением из всех, которые я знал, был ночной клуб «Метро», куда вход стоил пять баксов. Да и выглядело заведение шикарно. Тем не менее каждый божий день там кому-то сворачивали челюсти, ломали ребра... А то и еще чего похуже вытворяли, отрываясь на всю уплаченную сумму.
— Опасно — это возле твоего дома. Возле моего дома. У мальчика Димы дома. А здесь... Как у родной мамы, — сказал я.
Тамара с опаской вылезла из машины и поднялась по обшарпанным ступеням. Угрюмые завсегдатаи этого заведения с сомнением посмотрели на нее, а она с сомнением посмотрела на них.
— Может, не надо? — шепотом спросила она, но я подтолкнул ее в спину, и Тамара очутилась у стопки пластмассовых подносов. — Боже мой... Я и не думала, что когда-нибудь снова опущусь до такого.
— Это называется хождение в народ, — пояснил я.
Мы взяли по порции пельменей и — по моему настоянию — две стопки водки. Увидев на нашем столе два белых пластиковых стаканчика, завсегдатаи приняли нас за своих и перестали обращать на нас внимание. Только Тамара изредка дергалась с непривычки, когда один завсегдатай громко и витиевато посылал другого завсегдатая.