— Значит, не судьба, — подхватил Лимонад. — Значит, этот блок меня дожидается.
— Типичный диалог молодого поколения, — съязвил
ДК. — Все про материальные ценности и ни слова про духовные. Завтракать будете?
— Не откажемся, — быстро ответил Лимонад. Он-то в основном и завтракал. ДК сидел напротив и молча смотрел на нас, а я размышлял о причинах исчезновения у меня аппетита. Должно быть, мысль о возвращении в город убила во мне желание есть и все прочие желания.
ДК это заметил.
— Так вот насчет твоего вопроса, — сказал он как бы между прочим.
— Что? — встрепенулся я.
— Вопрос был такой: почему неслучайная смерть лучше несчастного случая. Ответ будет вот какой: случай — это нелепость, глупая смерть. Мне было бы приятнее сознавать, что мой брат не умер по дурацкой случайности, а погиб в борьбе с могущественным и достойным противником. Который не знал другого способа остановить моего брата, кроме как убить его.
Лимонад перестал есть и непонимающе уставился на меня круглыми глазами.
— Но это только слухи, — сказал ДК. — Слухов было много, и слухи были разные. Поэтому не обращай внимания на это. Сконцентрируйся на себе самом. Разберись во всей этой ситуации... И не будь ЭмКа. Не дай им себя убить.
— Постараюсь, — сказал я. — И спасибо, — я все-таки испытывал к нему чувство благодарности.
— Не за что, — отмахнулся ДК. — Мои советы не стоят выеденного яйца. Все зависит от тебя самого.
Потом мы пошли на станцию, и Лимонад как-то странно поглядывал на меня, а потом не выдержал и спросил:
— Слушай, а чего это он... Он сказал: «Не будь ЭмКа».
— Это значит «Не будь мудаком», — пояснил я.
— А-а-а, — облегченно вздохнул Лимонад. — А я уж подумал, что дядюшка твой совсем тронулся, «Московским комсомольцем» тебя обзывает.
— Он не тронулся, — сказал я. — Он нормальнее нас с тобой, вместе взятых. Если вообще можно быть нормальным в этой стране.
— О том и речь, — поддержал меня Лимонад. — Страна с закидонами, поэтому нормальным здесь себя чувствует тот, у кого своих закидонов до фига. Если так — твой ДК обалдеть какой нормальный.
— Я знаю, — сказал я, глядя, как из-за поворота зеленой змеей выползает поезд. Я возвращался назад и не испытывал по этому поводу особенной радости.
Существовала какая-то причина, из-за которой моя жизнь в городе вдруг стала опасной, но я по-прежнему ничего не знал о ней.
Так пришла суббота. Еще один опасный день.