Он сначала отпрыгнул, а уже потом обернулся.
— Ну надо же, — сказал Бондарев. — Как мило...
На долю последних вагонов, где ехали Бондарев и Белов, не хватило пассажирской платформы, люди спрыгивали прямо на землю, а в десяти метрах начиналась огороженная высокой металлической сеткой автостоянка. Сейчас в эту сетку бились мордами, лаяли и рычали абсолютно зверского вида псы, встревоженные таким количеством людей вблизи своих владений.
— Это, должно быть, переводится как «Добро пожаловать, дорогие гости!», — предположил Бондарев. — Пошли отсюда, пока они не перегрызли решетку. Эти морды на все способны...
Они вышли к платформе, а потом через здание вокзала выбрались на площадь, где мокли под дождем машины, автобусы и несколько рекламных щитов. Алексей задрал голову, изучил небо, но просветов не обнаружил.
— Это надолго, — сказан он.
— Естественно, — ответил Бондарев. — Когда информации по человеку с гулькин нос, да и этой информации сто лет в обед... Черт, да тут можно надолго застрять. Недели на две.
— Я про дождь.
— А я не про дождь, я про наше задание.
— Кстати, про задание...
— Ну, — Бондарев подозрительно посмотрел на напарника.
— Если я правильно понял, нам нужно просто найти человека.
— Или его самого, или информацию о нем. Или могильный холмик. С девяносто второго года тут все, что угодно, могло случиться.
— Это же не очень сложное задание... Просто времени много уйдет, а вообще...
— В чем твой вопрос?
— Зачем Директор послал сюда сразу двоих?
— Потому что для одного меня это слишком просто, для одного тебя слишком сложно. Вот он и выбрал компромиссный вариант.
— А не потому, что есть какие-то обстоятельства, делающие задание сложным или... опасным?
— Дождя и злых собак тебе мало?
Бондарев наконец привлек внимание одного из таксистов, и тот подогнал машину к выходу из вокзала.
— Хотел бы я сам знать про такие обстоятельства, — пробормотал Бондарев. — Но, как подсказывает мне опыт, эти чертовы обстоятельства всегда выскакивают неожиданно, без заблаговременного оповещения.
То, что рассказал Бондареву Черный Малик, потом было пересказано Директору, а Директор пересказал это людям на Чердаке, а те, возможно, поделились информацией с кем-то еще... Этот рассказ, наверное, был зафиксирован на бумаге или набит в компьютерный файл, иначе говоря, он продолжил свое движение.
Но с каждым таким пересказом, с каждой очередной фиксацией эта история теряла свой запах и колорит, теряла эмоции и какие-то детали. Она превратилась просто в набор фактов. Очень небольшой набор неподтвержденных фактов. И теперь, после проведенной стерилизации, в ней не было ничего особо страшного или отвратительного.