Алексей вдруг сообразил, что уже не стоит напротив свалки, а медленно идет в сторону монолитных домов, где за высокой чугунной решеткой дворник вел безнадежную борьбу с лужами, судорожно дергая метлой и с ненавистью поглядывая на хмурое небо. А оно совершенно определенно готовилось к новой серьезной пакости.
"Значит, милиционер и причины, заставившие его зайти в дом. Хорошо, но мало. Участковых милиционеров в городе не один десяток, и тоже нет никакой гарантии, что именно этот никуда не уехал, не погиб...
Но начали мы не с этого, начали мы с глубокой мысли Дюка: то, что мы видим, и то, что есть... Ну и так далее. Применительно к нашей ситуации получается вот что. Я иду по городу и не просто вижу одни дома, другие дома, третьи дома. На самом деле я должен видеть другое, я должен видеть следы нашей девочки".
Он так и подумал — «нашей девочки». И не обратил на это внимания.
А это уже был симптом. Алексей принял свое задание близко если не к сердцу, то к разуму. Он вцепился в задание.
Дюк бы порадовался, если в знал. Но у Дюка в это время были другие заботы.
Примерно в это же время Бондарев решил, что с него хватит. Он из последних сил растянул губы, даря признательную улыбку сотруднице ЗАГСа, которая сидела за столом напротив — в прозрачной белой блузке. Если бы Бондарева интересовало, какую модель бюстгальтера эта достойная дама предпочитает, то сегодня его интерес мог быть легко удовлетворен. Но Бондарева женское белье таких размеров не очень интересовало, к тому же флирт на работе всегда казался ему рискованным занятием.
Эта истина имела весомую платформу — насколько Бондарев помнил, трех очень осторожных объектов он смог достать именно из-за склонности этих господ периодически навещать съемную квартиру для энергичного перепихона с молодой сотрудницей. Попасть в такую квартиру было куда легче, чем в охраняемый офис, и Бондарев этим немедленно воспользовался. Он отчетливо помнил три таких случая, а сколько уж их было всего — знал только Директор.
Бондарев сложил папки и выбрался из-за стола, объявив, что ему необходимо прерваться. Другая дама немедленно бросилась вслед за Бондаревым в надежде заманить его на чашку кофе или на сигаретку в укромном месте. До этого она периодически подходила, чтобы ненавязчиво подышать Бондареву в затылок и потом с легким смехом отойти, оставив медленно рассеивающееся облако духов.
Однако Бондарев тактично отказался от кофе и сигареты, сославшись на необходимость срочно позвонить клиенту в Москву. Тут же из-за угла возникла рослая женщина в сиреневом костюме и с прической, делавшей ее выше Бондарева. Судя по поставленному голосу, именно она здесь зачитывала приговоры, то есть объявляла невинных людей мужем и женой. Теперь этим же глубоким голосом она предложила Бондареву позвонить из ее кабинета. Бондарев очень вежливо объяснил, что не хочет вводить ее в чрезмерные расходы за междугороднюю и международную связь, поскольку разговор будет долгим. И жутко конфиденциальным.