В трубке сочувственно вздохнули:
– Ужас какой! Придется вам на дачу к Варе ехать… минутку, я посмотрю… вот… Поселок Крутые Горки, ехать по Приозерскому шоссе до поворота на Сосново… только Сосново – справа, а Горки – слева, по дороге к Первомайскому…
– Улица, – простонал Ким, – улица какая? И номер дома?
– У меня не помечены, но Варя говорила, что поселок крохотный, а дом их вообще не в поселке. Вы с машиной?
– С машиной, – подтвердил Кононов, всхлипнув.
– Да вы не расстраивайтесь так, – сказала секретарша. – Раз затопили, не сожгут.
– Спасибо на добром слове. Пожар у нас уже был.
– Надо же… а Варя ничего не говорила… В общем, не доезжая до Горок с километр, ищите грунтовку направо, между болотом и ельником. Дальше – на второй передаче, пока не застрянете. Там их дом и будет. Понятно?
– Понятно, – сказал Ким. – Очень вам благодарен, милая девушка! И передайте Облому, что я желаю ему здоровья.
Он повесил трубку и начал собираться в город.
– Ну, молодец, Гирдеев, ну, порадовал! Так ты, выходит, жив-здоров? Это хорошо. Замечательно! Мужчина ты одинокий, и, если бы тебя пришибли, был бы для меня убыток – похороны, венки, оркестр, салют на прощание… Один оркестр знаешь сколько тянет, не говоря уж о салюте? Разорил бы ты меня, Гирдеев, по миру пустил! А так – хе-хе! – живой, и ничего тебе не нужно, кроме бабок за текущий месяц… Может, выходное пособие добавить? Нет, пособие не могу! Перед бухгалтером своим не оправдаюсь – не числишься ты у меня в платежной ведомости и никогда не числился! У нас с тобой приватная договоренность: ты служишь, я плачу. Плохо служишь…
– Босс… Пал Палыч…
– Не перебивать, ходячее хранилище спермы! Стоять навытяжку и слушать!.. Так вот, плохо служишь – не плачу. А за что платить? За то, что вшивый лох по стенкам вас размазал? – Пауза. – Кто он такой? Кто, я спрашиваю? Писатель, говоришь? Типа, книжки сочиняет? А может, он художник? Вот ты какой разрисованный! Рожа до сих пор синяя! А с остальными что? Что он с ними сотворил?
– У Петрухи выбита нога, не ступить… У Васьки Коблова похуже – ребро сломано и психическая травма, боится труб и батарей. Лечила сказал, пройдет, но не сразу.
– Вот! А ты говоришь – писатель!
– Босс…
– Да?
– Не писатель он. Я так полагаю, из цирковых Варвариных дружков, из тех, что цепи рвут и штанги выжимают. Силища у него неимоверная! Еще с приемами знаком… у-шу, а может, карате…
– А может, вообще ниндзя… Вы же его изметелили, когда супруга моя смылась! Это как понять?
– Выходит, не изметелили. Так ногами лупцевали, что в больницу загремел, а вышел через день – ни синяков, ни ссадин… Фокусник! Думаю, притворялся, задерживал нас, чтоб Дарья Романовна ушла…