Анна расхохоталась. Кажется, доктор Миллер полагала, что вулканолог Веронезе связана с координатором столь тесными узами, что может рассчитывать на откровенность даже в служебных делах. Мнение лестное, но – увы! – беспочвенное.
– Простите, Нора, не сердитесь… я не над вами смеюсь, над собой… Координатор не удостоил меня своим доверием. Между нами произошел серьезный разговор, но он не имеет отношения к даскинам и порталу.
– Однако произошел, – заметила Миллер. – Могу я узнать, о чем?
Она шла к своей цели с упорством кибера. Проглотив резкий ответ, Анна призналась:
– Меня мучают сомнения. Понимаете, Нора, я не уверена, что наша работа так благородна и полезна, как утверждается в уставе ФРИК и как нас убеждали в Академии. То есть цели, безусловно, благородны, но вот полезность… Все хорошо, пока мы учим, помогаем и внедряем мельницы и ткацкие станки или способствуем книгопечатанию. Но это ли главное? Хотим мы того или нет, нам приходится вмешиваться в местные конфликты и решать, кого мы поддержим, а кого накажем, кто прав, кто виноват… В результате мы подменяем естественный процесс развития моделированием истории, взяв собственное прошлое за образец. Последствия такого вмешательства неясны, и наши действия могут быть губительны… – Почувствовав волнение, Анна смолкла, глубоко вздохнула и сказала: – Об этом мы говорили с Тревельяном. Собственно, я спросила: зачем мы здесь?.. Здесь и в других мирах?..
– Вопрос глобальный и потому наивный, – откликнулась Миллер. – Ну, не стоит огорчаться, моя дорогая, все глобальные вопросы таковы. Что есть пространство и время? В чем цель существования Вселенной? Почему она то расширяется, то сжимается? Если Вселенная конечна, что лежит за ее границами? И, наконец, главная проблема минувших веков: стоит ли Земля на трех слонах или на спине черепахи? – Она сухо рассмеялась. – Может быть, со временем узнаем… Но обратите внимание: с черепахой и слонами все уже ясно, но вопросов меньше не стало.
Больше они не произнесли ни слова. Однако до самого конца пути Анну не покидало ощущение, что ее собеседница права – и, вероятно, не только в том, что проблема слонов и черепахи так или иначе разрешилась. Что-то Тревельян нашел в даскинских подземельях, что-то такое, о чем не собирался сообщать коллегам. Что-то услышал или увидел?.. Встретился с кем-то или с чем-то удивительным?.. «Представим, – думала она, – что врата соединяют Равану с тысячью других миров и даже с другими Галактиками, с огромной сетью подпространственных тоннелей, что пролегли в необозримых далях. Кто мог явиться из этих пространств?.. Наверняка не чудовище, не жуткий монстр, ведь Тревельян, вернувшись, выглядел таким спокойным, таким… – она поискала нужное слово, – умиротворенным… С кем же он встретился? И о чем говорил? Только об управлении порталами? Или пытался выяснить еще какие-то вопросы? К примеру тот, что был для нее самым главным: зачем мы здесь?.. что мы творим?.. чем завершатся наши усилия – добром или бедой?..